Ирэн Роздобудько - Сделай это нежно

Я люблю повторять их, но держусь от нее на той глубине, которую позволяют мне скромность и страх потревожить ее хоть одним всплеском.

Пока она дремала на своем цветастом полотенце, я тихонько подкрался и решился положить рядом с ее расслабленной, раскрытой ладонью большую розовую жемчужину.

Мне всегда казалось, что ее пластмассовые украшения – браслетики и огромные серьги – выглядят слишком дешево, слишком просто. Я бы осыпал ее с головы до ног кораллами, жемчугом и морскими розами, которых она никогда не видела.

Укрывшись за скалой, я повторяю слова, которые давно хочу сказать ей: «Моя дорогая, моя единственная…» Нет, не так. Она заслуживает лучших слов!

Я мысленно пою ей песни, которые услышал от сирен. Она не знает, что не только солнце, но и море отныне принадлежит только ей.

Из своего укрытия я вижу, как к ней приближается загорелый мужчина в синих плавках с белой полосой посередине. Он садится рядом и… похлопывает ее по узкой, уже изрядно подрумяненной спине. Этот звук отзывается во мне, как пощечина.

Я напрягаюсь всем телом, вокруг меня закипает вода.

Я готов вступить в бой! И… слышу ее звонкий смех. Он дергает ее за волосы, похлопывает по бедру и протягивает бутылку пива.

Она делает глоток и смеется, хохочет, отмахивается руками от его сильных рук. Несколько мучительно долгих минут они барахтаются в песке, снова отпивают по череди пиво, и он опять похлопывает ее по спине.

И я с ужасом понимаю: ей это нравится! Розовая жемчужина катится в песок, она ее даже не заметила.

Я понимаю, что мне больше нечего делать на этом берегу.

Я выдыхаю из себя горячий воздух земли, на которой все так странно устроено, и сильным рывком отталкиваюсь от скалы, погружаюсь в морскую пучину.

Там нежная рыбка-игла собирает с жалящих лепестков актинии живительный нектар, там шелковый дельфин чувствует свою пару на расстоянии сотни миль, там – мой дом, в который войдет только та, которая будет не такой, как все…

Милена почувствовала себя… феей.

Нет, это не сказка.

И Милене не семь лет, а в сто раз больше! Но она прожила эти годы спокойно и не знала, что она – фея.

А сбил ее с толку старинный том, где четко было написано все о феях. О том, что эти существа проникают в «высший свет» из «низшего» и живут среди людей, пытаясь приспособиться к нему.

Даже выходят замуж.

Даже рожают детей.

Варят борщ и под Новый год нарезают оливье.

Заводят себе страничку в социальных сетях и утром бросают туда сообщения, о которых жалеют вечером.

А вот каким образом они попадают сюда – неизвестно.

Вероятно, из-за своего любопытства. Феи всегда суют свой нос, куда не надо.

Они порхают в своем измерении между цветами, поют, пьют нектар, заедают пыльцой. Но в какой-то момент высовывают свой любопытный нос за эту розово-голубую реальность. И видят там ветер, дождь и метель, которые они обычно пересиживают внутри дерева или цветка. И все это кажется им более настоящим, чем их цветочный сад.

Они видят больших людей, косматых собак и пестрых попугаев, серые и желтые дома – большие, как соты, реки и моря, сосновые леса и костры, в которых печется картофель. И уже ничего не может удержать их в маленьком мирке. Они рвутся за его пределы. И выходят наружу.

Даже выходят замуж.

Даже рожают детей.

Даже варят борщи…

И… забывают, все забывают.

Не знают, почему так трепещет сердце вечером и на заре. И почему слова, которые они слышат, порой не складываются в гармонию, и почему такой диссонанс во всем.

Такой диссонанс…

А потом уже ничего не чувствуют, кроме этого никому не слышимого диссонанса. И страдают неизвестно от чего. Так, как Милена.

Милена страдала неизвестно от чего, пока не прочитала трактат о феях. Она просыпалась, пила кофе, бежала на работу, ехала в метро. Все, как всегда. Но теперь она напряженно думала, где же та щелочка, в которую она впорхнула сюда? И… искала подруг – таких же, как она: может кто-то более опытный мог бы подсказать, как попасть обратно?

Она вглядывалась в лица, и голова шла кругом: порой все они казались уродливыми, чужими, злыми и пустыми, а порой – каждое излучало затаенное лукавство, мол, это – я, и я такая же, и я тоже ищу ВЫХОД. Но когда Милена решалась приблизиться к такой, подать знак, завести хитро выстроенный разговор – все сводилось к обсуждению рецептов, зарплат, неверности мужиков и цен на продукты питания…

Но однажды ей повезло.