Всеволод Непогодин - Девять дней в мае

Однажды Вениамина пригласили сняться в качестве актёра в полнометражном украинском артхаусном фильме. Небеседину предложили сыграть дерзкого гопника, избивающего ногами главного героя – никчемного и невостребованного рокера, чья известность не простиралась дальше пределов его двора. Денег за съёмку не платили, но Вениамин ради любопытства согласился потратить часик собственного времени на творческий процесс. Он надел старый спортивный костюм с тремя полосками и появился в назначенное время на импровизированной съемочной площадке на уже неоднократно упоминавшемся бульваре Жванецкого. В роли режиссера выступала боязливая московская недотыкомка, выгнанная с первого курса операторского факультета ВГИК за прогулы и бесперспективность. Оператором был молодой венгр, ни слова не понимавший по-русски и общавшийся с недотыкомкой с помощью жестов. Английского ни он, ни она не знали. Средств на качественное оборудование естественно не было, и снимал венгр на цифровой фотоаппарат. Исполнитель главной роли был вдребезги пьян и коряво бренчал нечто отдаленно напоминающее песни группы «Ноль» на расстроенной гитаре с четырьмя струнами. Недотыкомка никогда не видела живьем мужскую драку и весьма абстрактно разъяснила Небеседину как он должен избивать главного героя. Вениамин плевать хотел на её нелепые рекомендации и во время первого дубля засандалил рокеру по харе с такой силой, что выбил у него два передних зуба.

- Что ты делаешь, парень? – спросил его рокер, отхаркиваясь кровью.

- Ненавижу я вас говнарей проклятых! – ответил ему Вениамин.

Недотыкомка пересмотрела на фотоаппарате видеозапись удара Небеседина и решила, что можно ограничиться и одним дублем. Она попросту побоялась, что рокер не выдержит второго удара Вениамина и потеряет сознание. Недотыкомка целый год монтировала свой шедевр и все-таки позвала Небеседина на официальную премьеру фильма. Пригласительный был на две персоны и Вениамин ради прикола позвал с собой мать. Полтора часа главный герой шатался по улицам и везде его шпыняли, гнобили и посылали куда подальше. Завидев кадр с Вениамином, мать сморщилась. Она еле смогла высидеть пятнадцать минут и вышла из зала с недовольным лицом:

- Вас лечить всех надо! Больные люди! Начитались Пелевиных всяких, насмотрелись разврата и взялись снимать какую-то ахинею! Веня, я не для того тебя родила, чтобы ты скатился до участия в подобном убожестве!

Недотыкомка, несмотря на полный зрительский провал фильма, все равно осталась довольна своим режиссерским дебютом и напилась прямо в зале вместе с ассистировавшими ей обрыганами. Бюджет ленты составил всего две тысячи долларов. После этого опыта Вениамин навсегда для себя решил, что следует сторониться всех артхаусных деятелей и независимых режиссеров. Инди-тусовка это отбросы художественного общества, невостребованные монстрами коммерческой киноиндустрии. Небеседин хотел славы, самоактуализации, финансовой независимости и внимания прессы, но никак не попоек с разливным винцом в районе Нового рынка. Ему была не интересна локальная известность с пустыми карманами, мешками под глазами и протёртыми до дыр джинсами двадцатилетней давности.

Он приехал на Поклонную гору и принялся вспоминать, как гулял здесь десять лет назад. Тогда было полным полно роллеров и скейтеров с длинными дредами, косившими под популярного в те времена рэпера Децла. Пацаны катались на досках, набивали синяки, а потом потягивали пивко из банок. Седьмого мая на Поклонной горе молодежи не наблюдалось. Гуляли лишь трио формата «папа, мама, я – вместе дружная семья!». Небеседин присел на лавочку и стал вспоминать свои давнишние визиты в Москву. Как в двухтысячном году он поехал на Горбушку и накупил там видеокассет с мультиками про Бивиса и Баттхеда – в доинтернетную эпоху развлечений было значительно меньше. Как купил тогда красную спартаковскую футболку с номером 9 и фамилией «Титов» на спине. Как часами гулял по усадьбам в Кусково и Царицыно, мысленно переносясь на пару столетий назад, когда там проходили светские рауты и балы для важных особ. Как впервые попал на старый Арбат и сфотографировался с памятником Булату Окуджаве. Как оказался в чаше реконструированных «Лужников» и навсегда полюбил это магическое олимпийское место. Как бросал монетки в миниатюрные фонтаны на Манежной площади. Вениамин чувствовал, что Москва это сердце его Родины. Киев для Небеседина был просто точкой на географической карте, не вызывавшей никаких эмоций. Москва его поражала, удивляла и вдохновляла. Киев радовал лишь несколько первых часов пребывания в нём, а потом нагонял тоску.