Василий Аксенов - Одно сплошное Карузо (сборник)

Асатиани, см. выше.

Неустановленное лицо.

«Всегда в продаже».

Комментарий А. Гладилина: «Джон Чивер – это был старенький и не очень у нас известный американский писатель, которого по каким-то соображениям Иностранная комиссия пригласила в Москву. Явно большой любитель выпить. Помню, мы с ним и Аксеновым сидели в Пестром зале ЦДЛа (кто переводил – не помню), много принимали на грудь и рассуждали почему-то на тему, что, дескать, Нобелевские премии присуждают несправедливо.

Неустановленное лицо.

По-видимому, Валерий Николаевич Харченко (р. 1938) – режиссер, актер, сценарист.

Турчик Юрий Сергеевич (1926–2008) – крымский писатель.

Неустановленное лицо.

Неустановленное лицо.

Неустановленное лицо.

«Всегда в продаже».

Комментарий А. Гладилина: «Вот Джона Апдайка, тогда очень популярного в России, Иностранная комиссия принимала по первому классу. Не знаю, удалось ли Апдайку пройтись по улицам Москвы, ибо с утра до вечера он сидел то за одним, то за другим столом в Дубовом зале ЦДЛа, в компании разных секретарей Союза писателей СССР, и столы ломились от еды и закусок (естественно, все за счет Иностранной комиссии). Мне кажется, что у Апдайка создалось впечатление, что в Москве все с утра до вечера пьют водку и закусывают черной икрой. Впрочем, однажды Фрида Лурье, консультант по американской литературе в Иностранной комиссии, которая относилась к Апдайку с материнской нежностью, все-таки объяснила ему, что неплохо бы в перерывах между официальными банкетами встретиться с двумя молодыми знаменитыми писателями, которые… В ЦДЛ к нам бы обязательно кто-нибудь подсел, поэтому мы с Аксеновым выбрали Дом актера. Подробности этих посиделок – в моем романе «Меня убил скотина Пелл».

Евтушенко.

Садовников Георгий Михайлович (р. 1932) – писатель, автор повести «Иду к людям», по которой в 1973 г. будет снят четырехсерийный телефильм «Большая перемена», друг Аксенова и Гладилина.

Рассказы «Дикой», «Местный хулиган Абрамашвили», «Товарищ красивый Фуражкин», «Маленький Кит, лакировщик действительности» вышли в «Юности», № 12.

По-видимому, в связи с какими-то критическими высказываниями в адрес аксеновского поколения; Борис Исаакович Балтер (1919–1974) – писатель, ветеран войны, автор повести «До свидания, мальчики!» (1961).

Происходила в Москве; свидетелем со стороны жениха был Василий Аксенов, а со стороны невесты – Анатолий Гладилин.

Столица Киргизской ССР, ныне Бишкек.

Михайлов Александр Алексеевич (р. 1922) – литературный критик, литературовед.

Пискунов Владимир Максимович (р. 1925) – литературный критик, литературовед.

В «Современнике».

По-видимому, для фильма «Хозяин» (выйдет на экран в 1970 г.).

Рекемчук Александр Евсеевич (р. 1927) – писатель.

Миллер Артур Ашер (1915–2005) – американский драматург.

См. ниже, запись от 7 марта 1965 г.

Бенедикт Сарнов.

Станислав Рассадин.

Пьеса «Твой убийца» (1966). Комментарий А. Гладилина: «Я не знаю, что эта за вещь – «Убийца». У Аксенова часто бывало, что он давал своей повести или пьесе одно название, а выходили они под другими. Ведь даже самый знаменитый в советское время аксеновский роман «Звездный билет» сначала назывался «Орел или решка».

Комментарий А. Гладилина: «Толька раскрыл карты». У Васи даже отмечена дата – 18 февраля. Это была моя большая глупость, более того – идиотизм. И тут требуется подробное объяснение. Наши жены, и Кира, и Маша, были примерными советскими девочками, для которых семья была святое, да и мы с Аксеновым тоже поначалу были такими. Но на нас с ним в молодые годы свалилась неожиданная, немыслимая слава, и как говорила одна из моих знакомых: «мол, ее предупреждали, что вас окружает круг поклонниц, через который не пробиться». На самом деле это была сильно преувеличенная легенда. Со всей ответственностью заявляю, что для нас с Аксеновым на первом месте была работа, то есть литературное творчество. На втором – добывание денег на содержание семьи. Были периоды, когда нас не печатали, а деньги для жены и ребенка надо было как-то доставать. И уж на третьем – разные приключения на амурном фронте. Но вот эта легенда о сонме поклонниц не улетучивалась и, естественно, вызывала у наших жен отрицательную реакцию. И в конце концов, логически… Тут я останавливаюсь, чтоб не наболтать лишнего. Кстати, в писательской среде это было нормальным явлением – скажем, совершенно прозаически, без особых эмоций, в ЦДЛ обсуждались очередные приключения Беллы Ахмадулиной. И вот, видимо, в этот февральский вечер в Дубултах, когда Аксенов начал мне говорить, как ему неудобно перед Кирой, как ему ее жалко, я, видимо, для того, чтоб его успокоить, сказал: «Да брось переживать! В конце концов, у нее роман с…» У меня было впечатление, что об этом в Доме литераторов знают даже официантки, а уж Василий Палыч – тем более. Но Вася, оказывается, ничего не знал. Я это сразу почувствовал, но было уже поздно, слово – не воробей. Год назад такой же удар испытал я сам, когда Маша что-то рассказала мне про себя. Повторяю, я был уверен, что Аксенову все известно. И вся дневниковая запись, датированная 7 марта 65-го года, когда он возвращался в Москву в международном вагоне, посвящена только этому событию. Мысль об «ищите третьего», это мысль о «третьем», который возник между Васей и Кирой. Поэтому в эту ночь у него в голове полная неразбериха. Он вспоминает Дубулты, и то, как мы с ним играли в пинг-понг, и как я читал вслух свой рассказ «Тигр переходит улицу», и все его волнения, связанные с пьесой в театре «Современник», и (цитирую эту запись из дневника Аксенова) «я безмятежно и мятежно в полной неизвестности, сохраняя респектабельность, качу в Москву».