Грег Мортенсон - Школа на краю земли

Рассказ Фарзаны был удивительно живым, наполненным мельчайшими деталями. Но что-то было не только в самих ее словах, но и в манере говорить. Мысли и чувства, волновавшие ее, как бы отражались на ее лице, сменяли друг друга. И я вдруг подумал, что она сможет объяснить, почему дети не приходят на занятия. Когда она завершила повествование, я спросил ее об этом.

«Дети боятся идти в школу, потому что в палатках нет парт», – невозмутимо и уверенно сказал девочка.

Интересный поворот, но все же странный. На востоке во многих домах нет стульев, и людей совершенно не смущает необходимость сидеть на полу. В ряде школ Пакистана и Афганистана ученики сидят именно так, скрестив ноги и глядя на стоящего у доски учителя. Отсутствие столов казалось странной мотивацией для того, чтобы не посещать уроки.

«А почему так важны парты?» – спросил я.

«Потому что они дают детям чувство защищенности, – пояснила Фарзана. – К тому же когда они стоят в палатке, она больше похожа на настоящую школу».

В этом был резон. Я кивнул, но она еще не закончила: «И даже если приходится заниматься на улице, все равно стоит поставить парты. Только тогда ребята вернутся к учебе».

Просто мистика какая-то! Но серьезность Фарзаны и ее прямота вызывали доверие. Так что следующим утром мы с Сарфразом отправились на развалины женской школы и выкопали несколько десятков сломанных парт. Уже днем мы собрали бригаду мужчин и заплатили им за то, чтобы они их починили. Новость о ремонте столов для школьников быстро распространилась по деревне. Через несколько часов мы установили парты в палатке, и туда прибежало множество детей.

Фарзана точно уловила, что наличие парт для детей было знаком, что хотя бы в этом помещении царит порядок, стабильность, что здесь восстановлена нормальная обстановка. Таким образом покой возвращался и в их жизнь. В их разрушенном мире, где все перевернулось с ног на голову, и даже почва в буквальном смысле уходила из-под ног, стол был символом надежности и основательности. На него «можно было положиться».

Так началась операция «Школьная парта».

Получив подсказку от девятиклассницы, мы стали везде, где возможно, собирать сломанную мебель. В течение следующей недели собранная нами команда плотников возвратила к жизни около восьмисот парт для всех палаточных школ этого района. Но это еще не все. Другие организации в Балакоте и Музаффарабаде прослышали про предложение Фарзаны, и вскоре все школы в долине Нилум были укомплектованы столами. С этого момента наличие парт стало обязательным для любой палаточной школы в Азад Кашмире.

Конечно, для преодоления столь глобального кризиса, постигшего Кашмир, восстановление парт было делом малозначимым. Однако оно стало маленьким шагом вперед в ситуации, когда ничего не клеилось. И, что еще более важно, инициатива в данном случае исходила от самих детей, высказавших свои пожелания устами Фарзаны.

Но вскоре я осознал, что не только кашмирским детям есть, что сообщить нам.

В середине января мне пришлось расстаться с Сарфразом и вернуться домой в Монтану. Ужасно не хотелось покидать зону землетрясения, но это было необходимо. В США шла кампания по продвижению только что изданной книги «Три чашки чая», открывавшая большие возможности для сбора средств, столь необходимых нам для работы в Пакистане и Афганистане.

В Боузмене мне пришлось отвечать на бесконечные звонки и письма. Сосредоточиться на этом было нелегко – я мог думать только о жертвах катастрофы, которые остались там, в Азад Кашмире. Мне казалось неправильным, что я тут занимаюсь будничной работой, в то время как там есть столько срочных и жизненно важных дел. Прибыв на родину, я уже через неделю пребывал в подавленном состоянии, не мог сконцентрироваться и мысленно уже планировал новую поездку в Пакистан.

Именно в таком настроении в один из январских вечеров я читал своему пятилетнему сыну книгу на ночь. Хайбера очень радовало, что отец наконец вернулся, и мне это было приятно. Вообще мы с Тарой очень любим читать детям, и старшей дочери Амире тоже. Но сейчас я равнодушно водил пальцем по строчкам книги «Там, где чудища живут» Мориса Сендака, думая о том, что происходит на другой стороне земного шара.

«Который час сейчас в Кашмире? – размышлял я. – Где сейчас Сарфраз? Когда он позвонит? Скольким учителям из долины Нилум нам необходимо выплатить зарплату в этом месяце? Не надо ли мне срочно перевести деньги в Исламабад? О господи!»