Грег Мортенсон - Школа на краю земли

В результате здание разваливалось, причем происходило это по одному из двух сценариев: либо ломалась кровля и обломки падали прямо детям на голову, либо трескались стены, а крыша падала целиком. В последнем случае нередко погибали все, кто оказался в помещении. В маленькой деревушке Нусада таким образом заживо были погребены 198 учеников. Тремя годами позже, в 2009 году, огромный кусок бетона так и лежал в том же месте на склоне холма, где когда-то стояла школа. Он по сей день служит памятником над общей могилой детей из Нусады.

У властей и неправительственных организаций редко доходили руки до того, чтобы обеспечить обитателей отдаленных районов продовольствием и лекарствами, что уж говорить о восстановлении системы образования. Хотя в некоторых местах пакистанские военные ставили большие палатки и объявляли, что здесь будет местная школа. Однако такой подход к делу не работал. В лежащих в руинах окрестных деревнях нужно было еще как следует поискать тех, кто сможет преподавать, а затем предоставить этим людям учебные материалы и зарплату. В местах, где мы побывали и где приложили собственные усилия для налаживания учебы, палаточные школы Сарфраза были единственными по-настоящему действующими учебными заведениями.

Весь декабрь и часть января мы ездили по деревням, где открылись наши школы, чтобы выяснить, какая поддержка им необходима для продолжения бесперебойной работы. Там, где Сарфраз еще не был, начинали работу с нуля. В некоторых местах ничего не клеилось или поначалу выходило вовсе не так, как задумывали.

Главной задачей было найти одного или двух преданных делу педагогов, вокруг которых и выстраивался весь учебный процесс. Если детей, приходящихся на одного учителя, набиралось более сотни, мы организовывали посменные занятия, скажем, два «захода» по три-четыре часа каждый. Одна смена – для мальчиков, другая – для девочек. При этом предполагалось, что старшие ребята помогают заниматься младшим. Трудность была еще и в том, что люди все время приезжали и уезжали. В один день в школу могло явиться двести детей, а в другой – четыреста. Так же непредсказуемо мигрировали и учителя, по мере сил пытавшиеся наладить свою жизнь.

Конечно, эти школы были далеки от идеала. Но вряд ли мы или кто-то другой мог бы сделать больше, учитывая условия работы. Средств у нас было мало, а также не хватало людей, которые могли бы регулярно инспектировать дальние точки, поэтому вполне понятно, что первые месяцы после катастрофы мы не очень внимательно следили за судьбой каждого проекта. Тем не менее в ту зиму 2005/06 года кто-то из наших пакистанских сотрудников все же посещал палаточные школы примерно раз в одну-две недели: привозил зарплату учителям, знакомился с успеваемостью учеников и организовывал доставку необходимых принадлежностей. В отсутствие государственной поддержки и помощи от международных благотворительных организаций мы могли сделать очень немного для жителей этих районов. Но все же наш труд оказывался очень важным звеном в восстановлении нормальной жизни и принимался с благодарностью и энтузиазмом.

В горных поселках в самые суровые зимние месяцы учебу часто отменяют, но в тот год некоторые самоотверженные учителя продолжали работать и в мороз, чтобы ребята не отстали от программы, которую проходят их сверстники в других областях страны.

В деревнях нам с гордостью рассказывали об этом. Иногда в обед родители приносили в школу чай и лепешки, а потом садились сзади и следили за ходом урока, готовые помочь, если только это понадобится.

Постепенно прием, оказываемый нам в новых местах, стал теплее. Медленно, но верно по Азад Кашмиру распространялся слух о странной парочке – исмаилите с перебитой рукой из долины Чарпурсон и его приятеле-американце в забрызганном грязью шальвар-камизе, необъятных размеров и с медвежьей походкой. Постепенно у нас в этом регионе стали появляться прочные связи.

Мы с Сарфразом никогда не выдавали себя за представителей организаций, оказывающих экстренную помощь пострадавшим. Но при этом люди знали, что мы хотим быть им полезными. Особенно ценили это в местах, куда никто, кроме, пожалуй, экипажей «Чинуков», не добирался. Но еще более важным для кашмирцев, думаю, было то, что везде мы первым делом обращались за советом к старейшинам. Мы часто консультировались с родителями школьников, пытаясь выяснить, что именно им необходимо. Мы протягивали руку жертвам бедствия, но, приходя в любую деревню, прежде всего просили, чтобы местные жители сами стали нашими учителями и подсказали, что нам делать. Неудивительно, что вскоре мы с Сарфразом получили еще один важный урок. Он был сродни тому, что преподал мне много лет назад Хаджи Али, седобородый вождь деревни Корфе.