Борис Штейн - Контрафакт

– Подожди здесь, – сказал он Маньке и поднялся наверх. Подошел к «Газели» и сказал Лешке, куда ехать.

– Понятно, – сказал Лешка. – А дальше?

– Дальше жди, к тебе подойдут, назовут по имени.

Лешка присвистнул:

– Детектив! «Место встречи изменить нельзя!»

Вова пожал плечами: а что поделаешь!

И Лешка уехал.

Вова спустился в подвал. Он оказался с Манькой наедине. Это важно.

Конечно же, это важно. Столько уже было обронено намеков относительно этой самой Маньки, женщины-недоростка, которая вопреки всякой логике заставляла неровно дышать своих, таких разных, земляков. И не только их, не только их, ко их – особенно. И столько уж раз живописали мы толстого человека Вову Блинова, который прет напролом, понуждаемый кипением необузданной натуры. Да, столько уж раз мы включали в цепь повествования эти призывные лампочки, что читатель, конечно же, вправе ожидать решительной сцены альковного содержания. И гадает, небось, с чего же начнется: с выпивки, с болтовни, с посулов каких-нибудь или, быть может, – с грубого хватания большим человеком маленькой женщины, ибо какой образованный читатель не знает, что хрупкая слабость тайно вожделеет грубой силы.

Не надо гадать-угадывать, почтенные люди. У нас ведь не телевизионная игра-угадайка, нет! Поэтому и не станем нагонять туману, а скажем сразу: с выпивки. С распития шампанского при шоколадных конфетах. А больше пока ничего не скажем, потому что очередь настала другого, более важного события. Могут, конечно, возразить: бывает ли что важнее отношений между мужчиной и женщиной? Что тут ответишь? Как для кого. Для нас, например, так же как для этих возразивших, ничего важнее-то быть и не может. А вот для Лешки – извините. Невеликий знаток опер-балетов, он все чаще стал повторять выхваченную из эфира знаменитую арию. Вернее даже, не всю арию, а три ее фрагмента, засевших в памяти. Первый фрагмент: «Что наша жизнь? Игра!» Второй фрагмент: «Ловите миг удачи!» Третий: «Сегодня – ты, а завтра – я!»

Так что же, спрашиваем мы вас, просится в первую очередь на страницу: то, как Вова открывает с плотоядной улыбкой шампанское, или то как насвистывая мотивчик из «Пиковой дамы», Лешка гонит к «Динамо» «Газель», приближая свой завтрашний день собственными руками?

Мы – за «Газель».

Джентльмен в стильном, чуть не до пят пальто и богатой песцовой шапке не спеша двигался от станции метро к площадке, где парковались автомобили. Он раскурил сигарету, стряхнул привычным движением несуществующий пепел с драпового отворота и поправил галстук. Ускорил шаг, узнав по номеру «Газель», подошел с правой стороны к кабине, потянул дверцу. С легкостью запрыгнув на сиденье, даже не взглянув на Лешку, произнес одно только слово:

– Поехали.

Ну, вы – молчком, и мы – молчком. Лешка тоже не стал вдаваться в разговоры: что, да куда, да далеко ли. Повернул на Ленинградском шоссе направо (а там другого пути и не было), занял второй ряд и шел с умеренной скоростью, готовый в любой момент к совершению маневра. Незнакомец взглянул на Лешку с интересом. Существовал, видимо, неписаный сценарий, где водитель должен задавать неосторожные вопросы, а пассажир с высоты своего положения – ставить его на место. Дескать, «много будешь знать – скоро состаришься» или что-нибудь в этом роде. Но этот водила вопросов не задавал, курил молча, выдвинув пепельницу, и ехал себе невозмутимо. Любопытный. тип, вообще говоря.

– В правый карман! – коротко скомандовал пассажир. – Разворот под мостом, там припаркуемся.

Лешка кивнул молча и все исполнил.

– Пошли, – сказал франт, слегка склонившись к Лешке. Запах хорошего одеколона казался неуместным в кабине грузовой машины. Они вышли, Лешка запер обе дверцы. Было не холодно. Погода вызывала слабое предчувствие – не весны еще, нет, но – конца зимы. Казалось, стоит солнышку выглянуть из-за грязных облаков, и поплывет Москва, смеясь и чертыхаясь, посереют и ужмутсясугробы на обочинах, и заблестит асфальт. Солнце, однако, не выглядывало. Ветер был не морозен, а сыроват. И эта сырость будоражила отзимовавшего зиму москвича, а также – гостя столицы. Народ куда-то спешил, расстегнув куртки и сжав в руке ненужные уже перчатки. Был целеустремлен и озабочен.

– А вас как зовут? – спросил Лешка «мистера Икс». Ибо давно решил, что это «мистер Икс» и есть.

Инкогнито не ответил, только усмехнулся в ухоженные усы и толкнул дверь в кафе, в которое они, оказывается, и направлялись.