Татьяна Булатова - Да. Нет. Не знаю

Сосед попробовал было открыть рот, чтобы поставить зарвавшуюся бабу на место, но не успел. Аурика нацепила на свое лицо смиренное выражение и пропела:

– Ступайте с богом, дорогой Иван Григорьевич. Проводи гостя, Полина.

Как только за соседом закрылась дверь, проникшаяся уважением к хозяйке домработница всхлипнула и сообщила:

– Не успел помереть хозяин, как всякая сволочь обидеть норовит.

– Закрой рот, – посоветовала ей Аурика Одобеску и скрылась за дверями гостиной, пол которой был усыпан злосчастными фотографиями. Аурика Георгиевна опустилась на колени и долго стояла, внимательно вглядываясь в каждую, а потом, оглянувшись на портрет мужа, быстро поцеловала одну из них. «Что ты делаешь, Аурика?» – послышался ей голос Коротича. «Что-что! Целую тебя, дурака», – проворчала она и, собрав фотографии с пола, аккуратно сложила их в пакет, перевязала бечевкой и позвонила Наташе, таинственно сообщив о том, что нуждается в ее помощи.

– Срочно! – напугала она дочь, после чего пришла в отличное расположение духа и послала Полину в гастроном за карбонадом.

– Помилуйте, Аурика Георгиевна, какой нынче карбонад?! Шестой час уже – все расхватали! Одни банки, поди, с маринованной капустой стоят.

– В гастрономе? В Елисеевском? – недоверчиво переспросила домработницу хозяйка.

– А хоть бы и в Елисеевском, – смело глядя Аурике в глаза, с вызовом ответила Полина. – Вы сначала, Аурика Георгиевна, в магазин-то сами сходите, а потом и приказывайте. А то обидно даже, вроде как я из вредности вам карбонад покупать не хочу.

– А где тогда все приличные люди карбонад покупают? – миролюбиво поинтересовалась Аурика Одобеску и сглотнула слюну: отчего-то хотелось именно этого несчастного карбонада, с розовым срезом и перламутровым отблеском.

Полина, почувствовав собственное превосходство перед отставшей от жизни хозяйкой, подбоченилась и важно произнесла:

– Места знать надо.

Аурика в удивлении подняла брови и посмотрела на Полину.

– С мужчиной у меня одним на Палашевском рынке сговорено, прям из цеха приносит, для своих только.

– Фамилия у него как?

– У кого?

– У мужика этого.

– А зачем это вам, Аурика Георгиевна? – сузила глаза Полина, но секрет решила не выдавать. – Сами, что ли, брать будете?

– Не буду, – успокоила домработницу хозяйка. – А фамилию все-таки узнай, а то отравимся, а спросить будет не с кого. А так – хоть кто-нибудь из нас записку черкнет: «Так, мол, и так… В моей смерти прошу винить… Ну, например, – Аурика секунду подумала и, улыбнувшись, произнесла: – Масляницына».

Полина внимательно выслушала пожелание хозяйки, но поняла его по-своему:

– Не брать, что ли, теперь карбонаду?

– Почему не брать? – растерялась Аурика Одобеску.

– Как почему? Отравленный же вроде. Пишите уж сразу: «Прошу винить Вашуркину Полину Ивановну», а то еще лучше: сразу от дома откажите – и дело с концом.

В старое доброе время Аурика Георгиевна бы спустила на домработницу собак, прокричалась бы на чем свет стоит, а потом подарила бы Полине что-нибудь со своего барского плеча, да и забыла. Теперь же она растерянно смотрела на свою помощницу и всерьез размышляла над тем, какая муха ту цапнула.

– И чего это, Полина, так со мной разговариваешь?

– А того, Аурика Георгиевна, – всхлипнула та. – А то я не вижу, что вы повод ищете…

– Какой повод? – не поняла Одобеску.

– Уволить меня, – выдохнула домработница, и руки ее в этот момент повисли безвольными плетями вдоль худого, с возрастом перекошенного тела.

– А с чего это ты так решила? – грозно сдвинула брови хозяйка и сделала шаг навстречу восставшему пролетариату.

– Так Михал Кондратыч помер, теперь никто не вступится, разве вы меня терпеть станете? С глаз долой…

– Скажешь еще слово, – оборвала зарвавшуюся домработницу Аурика, – и, клянусь памятью твоего «Михал Кондратыча», – расчет вмиг получишь. Научилась разговоры разговаривать! Твое какое дело? За порядком в доме следить?

Полина кивнула.

– Вот и следи!

Дождавшись знакомой реакции, Вашуркина Полина Ивановна разом успокоилась и как ни в чем не бывало спросила:

– За карбонадом ехать, что ли?

– Не надо, – гордо отказалась Аурика и, скорчив таинственную физиономию, поманила помощницу рукой: – Иди сюда.

Полина нагнулась к хозяйке с немым вопросом в глазах: та протянула ей перевязанный бечевкой пакет с фотографиями.

– Чего это?

– Посмотри.

– Так завязано же, – тронула Полина бечевку пальцем.