— Отступись, нищий, — с достоинством проговорил Ифит, он был полон высокомерия.
Лицо старика покрывали коричневые пятна, его выцветшие-выгоревшие, безобразно взлохмаченные волосы и растрепанная борода были иссера-зеленого цвета и походили на привядший мох. Согнувшись дугой чуть не до самой земли, так что заплатанная накидка покрыла все его тело вместе с руками и ногами, он с трудом поднял глаза на отягченного драгоценностями путника и слезно взмолился: «Не пожалей пары грошей!..»
Надменный, сытый, полный сил, тот вот-вот готов был гаркнуть во все горло на старика, преградившего ему путь на узкой тропе, но повоздержался — где-то тут, неподалеку от Мегары, засел в своем логове известный разбойник Скирон; хотя вряд ли бы он посмел вступить в схватку с семью сопровождавшими Ифита отборными воинами, да и сам Ифит славился по всей Элладе как непобедимый кулачный боец.
— Вели дать мне хоть что-нибудь поесть, — попросил старик, поведя глазами на увесистые сумки, — уже третий день я голодаю.
Тут достойнейший Ифит соизволил снизойти до шутки, не изменив, однако, своей горделивой повадки:
— Ты скоро еще и женщину у меня попросишь, оборванец.
Хорошо, верно, когда удачно шутят? Угрюмые воины даже заулыбались, но тут же вновь сурово свели брови.
— А где ты приобрел эту свою накидку, не во дворце ли Миноса? — снова пришла путнику блажь пошутить. — Поостерегись, чтоб тебя не ограбили.
Воины снова заулыбались; один из них даже довольно поскреб бороду.
— Прочь с дороги! — вдруг свирепо рявкнул Ифит, — не то в куски искромсаю. Чем меньше таких будет таскаться по земле, тем лучше.
Старик с трудом отполз в сторону, но глаз от Ифита не отвел.
На прощанье путник соизволил снисходительно обронить:
— И ты не рад, что я, Ифит, заговорил с тобой?
— А с чего мне радоваться, — поднял на него печальный взор старик, — не с того ли, что ты пожалел для меня жалкой милостыни?
Зубы у старика были на редкость белые и здоровые.
— Нет, что я не пожалел для тебя слов.
— Почему ты не убил меня?
Вопрос был поразительный, однако Ифит и бровью не повел:
— Чтоб не пришлось чистить меч, — и в тебе, червяк, найдется хоть сколько-нибудь капель крови.
— Мог бы столкнуть.
— Тогда пришлось бы пачкать руки о твою вшивую накидку!
Все восьмеро гордо прошествовали мимо и только потом вдруг внезапно застыли на месте, услышав громкий и вольный голос:
— Тебе бы надобно быть или более сильным, или менее заносчивым.
Удивленно обернувшись, все восьмеро уставились на выпрямившегося во весь свой завидный рост недавнего нищего, который сначала выбрал из волос водоросли, а затем, дважды проведя по лицу ладонью, стер коричневые земляные крошки. Теперь рука его была выпростана из-под плаща — не рука, могучая десница!
И тут путник испуганно спросил:
— Не лучистоокая ли ты Афина часом?
— Нет, Ифит,— усмехнулся удивительный встречный.— К чему бы Афине морская трава в волосах, когда она и без того может прекрасно изменить свой облик. Скирон я, твой разбойник.
Сброшенная движением плеч нищенская накидка соскользнула вниз; в дорогом белосверкающем на элладском солнце хитоне стоял, во всей своей могучей стати, Скирон.
С мечом в руке.
Всего лишь простой смертный оказался перед ними, и на него с гиком накинулись быстрые на расправу воины. А чуть позже на земле осталось семь мечей, разбросанная кладь, четыре отрубленные кисти, да еще двое — оба с виду невредимые. Только один из них заметно дрожал.
Все остальные так лихо припустили, что, верно, не смогли бы остановиться и в издалеказримой Мегаре.
— Нового что скажешь? — заговорил Скирон.
— Послушай! — неожиданно приосанился давешний путник; у Скирона радостно дрогнуло сердце — может, стоящий перед ним и не был достоин смерти? — Ты, вижу, великолепно владеешь мечом, но без меча, верно, не очень-то силен.
Скирон поглядел на него внимательно:
— В чем, например?
— Ну, скажем... в кулачном бою. Перед настоящим кулачным бойцом ты, безоружный, ни за что не устоишь. Передо мной хотя бы.
— Почему?
— Меча-то при тебе тогда не будет. И я тебя враз свалю. Коли не веришь и коли ты правда настоящий мужчина, давай! сразимся на кулаках.
Журавль неспешно выводил в воздухе белые тающие кругия Они его не видели.
— Хорошо, — сказал Скирон и отбросил меч.
Они отошли в сторону, выбрали ровный пятачок, и тут Ифит, внезапно отрезав Скирону путь к мечам, задиристо крикнул, весь дрожа от злобного торжества:
Читать дальше