Николай Семченко - Горизонт края света

Степанида немало слёз выплакала, бессчётное количество поклонов положила перед образом Богоматери – просила только об одном: пусть её супруга минуют все беды, и лиха не случится никакого, а если случится, то оставь его, владычица, в живых, пусть хромого, раненого калеченого, какого угодно, но – живого!

Когда в октябре 1699 года с далёкого Анадыря прибыли казаки Федор Андреев и Степан Бородин, Степанида, узнав об этом, выскочила из избы в чём была и прибежала в приказную растрёпанная, с горящими глазами – на полоумную была похожа.

Казаки не смогли скрыть от неё правды: на отряд Атласова совершено нападение, Ома подстегнул юкагиров на бунт. Убили Евдокима Старловского, Матюху Прибылова, Архипа Микитина, Сеньку Галева, Ивана Стадухина, промышленных людей Кирилла Иванова, Луку Федорова, Сидора Дмитриева…

Они перечисляли эти имена, и всё чернее становилось лицо Степаниды.

– Нет, нет! – успокаивали её казаки. – Не кручинься о своём-то! Живой он. Но врать не станем: юкагиры его ранили копьями…

Степанида кинулась искать писаря, чтобы составить челобитную царю. Эта жалоба полна слёз и женской верности. Душой она перелетела через моря, леса и горы туда, на Камчатку, где её Владимир лежал больной «от иноземческих ран», при смерти, и вторым зрением увидела: и пить, и есть ему нечего. «Пожалуй меня, сироту твою, – говорилось в челобитной, – вели, великий государь, из Якутска послать в Анадырский острог к прикащику память, чтобы мужа моего, Володимера, с твоею великого государя сборной казной отпустили в Якутск…»

И была она столь настойчива, что новый воевода Траурнихт послал на Анадырь специальный наказ об отправке Владимира Владимировича в Якутск.

Пройдёт много-много лет, изведает Атласов и громкую славу, и горечь падения, но всегда будет ему опорой и поддержкой верная его жена, и за то он её боготворил. А когда Атласов решил оправиться на Камчатку во второй раз, Степанида решительно заявила: «И я с тобой! Куда иголочка, туда и ниточка…» Даже бывалые казаки особо не напрашивались на такое опасное и долгое путешествие. А она вместе с мужем ехала на лошадях, шла по трудным вьючным тропам, продиралась через таёжные дебри, стояла на старых ветхих дощаниках, которые ходили через тогдашние сибирские перевозы, мчалась на собачьих упряжках…

Немало лиха, голода и холода отважно перенесла Степанида, первая русская женщина Камчатки. Не испугали её ни снежные бураны, ни вылазки воинственных «иноземцев». Поселившись вместе с мужем в Нижнекамчатском острожке, она стала душой маленькой славянской общины.

Я снова представил, как мой Атласов идёт во главе отряда, и открывается перед ним неизвестная земля, достойная удивления и восхищения…

С тех пор, как мельгытанги ушли в сторону, откуда дует тёплый ветер, князец Иктеня забыл, что такое покой и довольство жизнью.

Богат Иктеня, силён Иктеня. Нет в тундре равного ему. Он всем соседним родам глава. Слово его – закон. Береговые коряки ползают перед ним на коленях. Только так ли уж могуч князец? Он стал замечать: пастухи оставляют стада оленей без присмотра и уходят в тундру промышлять лисиц для огненных людей. Те взамен мехов обещали давать железные ножи, котлы для варки пищи, диковинную тонкую материю на наряды их мамушкам.

– Не вернутся они! – вещал Иктеня. – Медвежьим сном спят у верхних людей: их убили юкагиры, точно знаю!

Но пришла в стойбище весть: живы и невредимы мельгытанги. Выходит, они большие шаманы, великие волшебники, если им удалось устоять против Омы и его хитроумных воинов.

Мучится в тягостных раздумьях Иктеня. Ох, как не хочется ему быть побеждённым! Знает князец, что сам могучий Канмамутей снял осаду зимовья огненных людей на реке Анадырь – запросил мира у русских. Просыпается ночью Иктеня от скрежета зубовного, а поделать ничего не может: слаб он против волшебных огненных палок! И даже рождённые весной rf.. – оленята его не радуют.

Несколько раз шаман устраивал камлания, и они были благоприятны. Только не верит в эти предсказания Иктеня. Хитрый ананылг’ын – великий шаман кладёт под кухлянку нерпичий пузырь, наполненный кровью хора, и во время пляски протыкает его ножом: брызгает кровь! Шаман кричит:

– Видишь, Иктеня, духи берут не мою жизнь! Они возьмут к себе вместо меня мельгытангов!

– Ик! Ик! – бойко поддакивают многомудрые старики.

Только и по их смущёным лицам Иктеня понимает: они знают правду о проделках хитпроумного шамана. Сами не верят в его предсказания, но очень хотят, чтобы бвло так, как возвещает ананылг’ын.