Анатолий Иванов - Алкины песни

На другой день, придя на работу, Павел прочитал приказ директора завода, в котором ему объявлялся выговор за самовольное применение резца неизвестной конструкции и грубое отношение к практикантке З. В. Сиротиной.

— Как же ты, брат Павел? — спросил Васька.

— Да вот так… Кто же знал, что она… практикант? — машинально ответил Павел и тут же почувствовал, что говорит глупость.

— Все надо знать, — поучающе заметил Васька. — Могу сообщить вам следующее: ее имя, отчество — Зинаида Владимировна, ленинградка, студентка четвертого курса, проходит практику у нас на заводе. Моя однофамилица, — добавил он таким тоном, точно именно это было самым важным из всего сказанного им сейчас. — Год рождения, согласно анкетным данным… Хотите знать ее полную биографию?

— Не хочу, — отрезал Павел и ушел в цех.

В течение всего дня Павел не мог успокоиться. Мысли его то и дело возвращались к практикантке, которой он нагрубил вчера. Было стыдно за свое поведение, за выговор. О взыскании теперь знали все рабочие и обязательно будут говорить о нем на ближайшем комсомольском собрании. И потом — испорченная деталь! Брак! Вчера он один и допустил брак во всем цехе. Он, Павел, о ком поговаривали, что скоро, видимо, переходящий флажок «Лучшему токарю цеха» перекочует от Васьки на его станок. В ушах еще сейчас звучали укоризненные слова Федора Михеича: «Эх ты… рационализатор. Не ожидал такого самовольства от тебя, Павел. Уж от кого бы другого…»

Практикантка Сиротина исполняла обязанности сменного инженера. В этот день она не подходила к Павлу. Не отрываясь от работы, он знал, в каком конце цеха она находится, что делает. Когда ее каблуки стучали за его спиной, Павел краснел и еще внимательнее следил за обрабатываемой деталью.

Следующий день был воскресный. Павел решил идти на рыбалку. С вечера он подготовил свой спиннинг, заточил несколько якорьков. По дороге с работы зашел в магазин «Динамо» и купил две новые блесны. А утром вдруг раздумал. Надев полотняную косоворотку с расшитым воротником, отправился бродить по городу.

До обеда Павел просидел в парке, наблюдая за игрой городошников. Потом направился на почтамт перевести деньги матери в далекую деревню под Комсомольском.

На душе у него было неспокойно. Мрачно поглядывая на пестрые вереницы текущих по тротуарам людей, он думал о маленькой деревушке, где прошло его детство. Тогда все было хорошо, все на своих местах. Вспомнился подернутый синеватой дымкой Амур, длинные вечера на реке, неотвязчивые тучи выводивших из терпения комаров. Ночью в реке играла рыба и горели крупные звезды.

Смотря на эти звезды в воде, Павел любил мечтать о своем будущем. За какое дело взяться ему после окончания десятилетки? Павел любил механику, математические науки. Может быть, поступить в какой-нибудь технический вуз? Но учеба в институте будет продолжаться пять лет, а кто же в это время станет помогать матери? Она стара, ей давно уж пора бросить работу уборщицы. Но мать все-таки трудится, чтобы дать возможность Павлу закончить десятый класс. Может быть, после школы поступить куда-нибудь на работу? Например, на завод. А как же дальнейшая учеба?

Наконец получен аттестат зрелости, а Павел так и не решил, что ему делать дальше. Мать сердцем поняла состояние сына и однажды робко, участливо спросила:

— Ну вот, сынок, ты закончил школу. Что теперь будешь делать?

— Не знаю, мама. Устроюсь на работу куда-нибудь.

Мать несколько дней печально посматривала на Павла. Зайдя как-то утром в его комнатушку, она положила на стол большой сверток и сказала:

— Вот, примерь.

Павел развернул сверток: в нем был новый шерстяной костюм.

— Костюм? Где ты, мама, взяла столько денег?

— Откладывала из зарплаты помаленьку. В чем же в институт поедешь?

— В какой институт? Я не собираюсь, мама…

— Ладно, примеривай. Знаю я твои думки, сынок. Разве от материнского сердца скроешь их?

И Павел поехал в тот самый институт, о котором столько думал, сидя вечерами над Амуром.

Но здесь его постигла неудача. Павел не выдержал конкурса и не попал в институт. Подвела литература, по которой он получил оценку «три».

Все мечты рушились. Теплым августовским вечером он вышел из студенческого общежития и медленно отправился на вокзал, даже не сообразив, что у него нет денег на обратную дорогу. Вспомнив об этом на полпути, он остановился и растерянно посмотрел вокруг. На ближайшей скамейке сидел старик с выцветшими усами, дымил трубкой. Павел подошел к нему и сел рядом.