Анатолий Вилинович: Остап Бендер в Крыму

— Да и не одна она, а с каким-то «Вадымом», — тоже скопировал Асланова Козлевич. — Эх, Остап Ибрагимович, нам бы сейчас лимузинчик! Взяли бы и повезли их для ускорения…

— Что, до самой Москвы, Адам? — удивился Бендер.

— Зачем до Москвы? До узловой станции… — буркнул тот.

— Чего нет, того нет, друзья-камрады. Вперед, вперед, верные мои визири, — заспешил еще больше жаждущий взять интервью у бывшей горничной графини Остап.

— Да, но, командор, как подступиться к ней?

— Не делайте волну, Шура, — обернулся Бендер, с усмешкой глянув на него. — Разве вы не видите, судьба улыбается нам.

Остап подбежал к носильщику:

— Ой, дорогой, скажите, как имя и отчество большого торгующего человека, который после свадьбы дочери провожал гостей в ресторане?

— А что, разве не знаешь? Асланов Карапет… да еще Ваганович, понимаешь. Большую торговлю держит, — с достоинством ответил носильщик, будто его номер носильщика имеет в этой торговле непосредственное участие.

— Ой, спасибо, дорогой, ой, спасибо, — вернулся к своим друзьям Бендер, и приказал: — Адам, побудьте с Шурой в стороне. Я к ним… один.

Компаньоны видели, как Екатерина со своим спутником встала в очередь к билетной кассе.

Остап вновь подскочил к знакомому носильщику и спросил:

— Скажи, уважаемый, какой самый ближайший поезд должен быть?

— Как какой, дорогой, Тифлис — Москва — Самтредиа скоро должен подойти, не задержится если, — ответил тот, поправив медную бляху железнодорожного служаки. — У тебя есть вещи? Давай посадку сделаем. Дорого не возьму.

— Ой, нет, уважаемый, я как раз еду случайно, без вещей.

Издалека трое друзей наблюдали за интересующими их поднадзорными. Очередь к кассе почти не двигалась. У решетчатого окошка ее была давка, крики и ругань. А до прихода поезда оставались считанные минуты. Всех пассажиров волновал вопрос, успеют ли взять билеты, будут ли места на этот поезд. Видно было беспокойство и на лицах Екатерины и ее «Вадыма».

— Это вам билеты в Москву, товарищи? — к ним подбежал Остап.

— В Москву… — удивленно взглянула на него Екатерина.

— По поручению самого Асланова Карапета Вагановича, уважаемые! Бендер бросился к дежурному по вокзалу, растолкал пассажиров, осаждающих того и представился:

— Корреспондент из газеты, по поручению Асланова Карапета везу статью, о свадьбе его дочери. Срочно надо мне и моим двум коллегам, гостям Асланова, в Москву, на тифлисский поезд!

— Ой, дорогой, дорогой, видишь что делается, видишь? — указал дежурный на осаждающих его пассажиров.

— Не будем нагонять страхов, уважаемый, не будем, — строго отпарировал ему Бендер. — О вашей помощи и в газете я скажу пару слов благодарности, прошу, прошу… останемся друзьями, товарищ начальник, — упирал на него Остап, поедая его глазами судьбоносного человека.

— Давай, давай, пошли, — протолкался уже с Бендером из своего кабинета дежурный. — Иди за мной, дорогой, иди…

Он постучал в дверь кассы и не то на грузинском, не то на абхазском, а может быть, и на аджарском, что-то громко прокричал. Из этих слов Остап уловил только слово Москва, Дверь кассы отворилась, и рука кассира протянула три билета Бендеру. Остап отсчитал деньги и со словами благодарности устремился к очереди у кассы. Подбежав к своим подзащитным, он с милой лучезарной улыбкой протянул им два билета со словами:

— Ваши билеты, товарищи. Это по поручению самого Асланова Карапета Вагановича, уважаемые! Я тоже еду попутчиком с вами.

Окошко кассы уже захлопнулось, туда настойчиво стучались, но оно не открывалось. А высунутая рука кассира выставила картонку с надписью по-грузински и по-русски «Мест нет».

Видя все это, Екатерина и ее спутник, держа билеты, смотрели на Бендера как на неожиданного ангела-спасителя и не знали что сказать.

— Спасибо, очень благодарны вам, — промолвила наконец Екатерина внезапно объявившемуся благодетелю. — Очень благодарны…

Ее спутник тоже начал говорить слова благодарности. Но Бендер со своей неизменной улыбкой ответил:

— Не стоит благодарности, уважаемые, у нас места рядом, в поезде поговорим. У меня еще товарищ…

Поезд из Тифлиса в Москву уже подкатил к перрону сухумского вокзала, и его вагоны штурмовали не только пассажиры с билетами, но и намеривающие дать плату непосредственно проводнику.

В руках Екатерины был небольшой саквояж, у ее спутника — видавший виды парусиновый портфель. Видя такую толчею при посадке, Козлевич и Балаганов тут же проявили заботу и, расталкивая штурмующих, прокладывали путь подзащитной в вагон. Великий комбинатор-предприниматель был рядом и кричал: