Себастьян Фолкс - И пели птицы...

Так он добрался до сплошной стены, состоявшей из земли и всевозможных обломков. С разбитого потолка туннеля на нее еще сыпались дождем комочки земли. В любое мгновение мог произойти новый обвал. Стивен повернулся, посмотрел назад. Похоже, обратный путь открыт. Первые десять ярдов или около того передвигаться придется на четвереньках, однако имелись все основания верить, что ему удастся достичь второго бокового туннеля, в который ушли другие солдаты. А дальше все станет достаточно простым, решил он, — нужно будет вернуться в главную штольню и по ней пробираться к шахте.

Что-то зашевелилось в преградившей ему путь осыпи. Он ничего не увидел. Только услышал тихий скребущий звук. Поведя по земле ладонью, нащупал кусочек ткани. Чей-то рукав или штанина. Под тканью ощущалось некое движение.

Сердце Стивена сжалось — он понял: ему придется вытаскивать из завала солдата. Он встал на колени и принялся разгребать землю пальцами левой руки.

От правой проку не было. Стивен собирал осыпавшуюся землю в кучку, отбрасывал ее за спину и разравнивал ногой на полу туннеля.

Время от времени он освещал осыпь фонариком, чтобы увидеть, каких успехов добился. В конце концов вокруг куска ткани, оказавшейся рукавом, образовался желоб. Стивен просунул в него ладонь, сжал чью-то руку, прощупал ее до плеча. И услышал не то приветствие, не то болезненный вскрик, пробившийся сквозь толщу земли.

Стивен прокричал несколько подбадривающих слов. Пару секунд он посидел, отдыхая, затем стянул с себя гимнастерку, оставшись в мокрой от пота нательной рубахе. Вытягивая из рукава гимнастерки правую руку, он увидел на ней черное пятно крови.

И снова начал копать. Он боялся, что новая земля, осыпающаяся со стены, сведет его труды на нет.

После часа работы ему удалось расчистить плечи и голову солдата. На нее диагонально упал кусок доски, принявший на себя тяжесть обвалившейся сверху земли и создавший над лицом защитную полость. Солдату здорово повезло. Теперь с ним можно было поговорить.

— Держись, — сказал он. — Лежи, не шевелись. Я тебя вытащу.

Сам он считал это маловероятным, поскольку основная масса опавшей земли завалила ноги бойца, вытянутые вперед, в сторону камеры, однако продолжал копать, освобождая тело и машинально повторяя слова ободрения.

Джек Файрбрейс неподвижно лежал в земляной гробнице и чувствовал, как жизнь уходит из него и вновь возвращается. В полости над головой оставалось все меньше воздуха. Боль прокатывалась от придавленных ног по позвоночнику, погружая Джека в беспамятство, затем удушье заставляло его очнуться, но сознание вновь уплывало. Он пытался шевелить ногами, надеясь, что боль не даст ему умереть. Если он ощущает ее, значит, сохраняет сознание, значит, живет.

В таком состоянии он и услышал — и сразу узнал — голос человека, который когда-то голым упал ему на руки с хриплым проклятием; человека, который и сам стоял в те мгновения на пороге смерти. Джек чувствовал, как слабая рука зарывается в почву, сковавшую его, и думал о том, до чего это правильно — спасение пришло к нему от человека, спасенного им, — и проникался уверенностью, что Стивен вытащит его отсюда.

Бороться Джеку приходилось с собой. Все свои силы он тратил на сопротивление накатывавшим на него мягким волнам сна, которыми тело отзывалось на боль в ногах. По крайней мере, голова сохранила свободу движений, и Джек мотал ею из стороны в сторону, стараясь разогнать пелену дурмана.

Он слышал успокоительный голос Стивена. Потом почувствовал под мышкой руку, пытавшуюся вытянуть его из земли.

— Не получится, — сказал Джек. — Ноги завалены.

— Ты меня слышишь? — спросил Стивен.

— Да.

— Кто ты?

— Джек Файрбрейс. Это я должен был вернуть тебя наверх целым и невредимым.

Джек удивился тому, что он еще способен изъясняться столь внятно. Похоже, простое присутствие человека, с которым можно разговаривать, вдохнуло в него жизнь.

— Что произошло? — спросил Стивен.

Джек всхрапнул.

— Скорее всего камуфлетный взрыв. Прямо над нами. Они хорошо изучили расположение нашего туннеля. Наверное, ждали нас несколько недель.

— Еще взрывы будут?

— Бог его знает.

— Сильно тебя зажало?

— Ног у меня, считай, нет. Двигать ими почти не могу. Руки в порядке. Если ты разгребешь землю вокруг меня, я смогу тебе помочь. Я…

— Что? Тебе нехорошо?

Усилия, которых требовал разговор, едва не лишили Джека сознания.

— Да. Не будем разговаривать. Копай.