Дмитрий Руденко - Станция Университет

— На две недели. По пути мы остановимся на три дня в Пекине. Поездка бесплатная. Деньги на карманные расходы выделим. Я могу включить тебя в состав студенческой делегации, если хочешь.

— Хочу! Конечно! Но ведь я только один раз был в социалистической стране… [24] В Советском Союзе существовало правило: прежде чем выезжать в капиталистическую страну, гражданин должен был дважды побывать в стране социалистической.

— Теперь это уже неважно.

— Да? А что мне нужно сделать?

— Завтра подъехать на улицу Богдана Хмельницкого [25] Теперь — Маросейка. . На углу напротив Политеха найдешь зеленое здание с большими окнами. Это Комитет молодежных организаций СССР. Поднимешься на второй этаж, спросишь меня.

На следующий день я вынырнул из подземки на «Площади Ногина», напротив памятника героям Плевны. Через пять минут Оля вводила меня в курс дела:

— У нас делегация. Человек сорок. Все из разных вузов. С экономфака МГУ — пятеро.

— А кто?

— Всех не помню. Алексей Попов… Знаешь его?

Конечно, я знал Леху Попова из «китайской» группы, длинного худого черноволосого парня в очках и с золотой, в палец толщиной, цепочкой на шее. Он жил «на Мазутке» — в одном из самых бандитских районов Москвы недалеко от гостиницы «Космос» и, судя по всему, был там не последним парнем, иначе как объяснить происшествие в безымянной дискотеке на ВДНХ, где Леха, лишь назвав свое имя, отогнал от нас пятерых злых и накачанных «спортсменов» в тренировочных костюмах.

— Едем по приглашению преподобного Сан Мен Муна. Слышал о таком? — продолжила Оля.

— Нет.

— Это такой религиозный и политический деятель, глава Церкви объединения, она же Церковь унификации. Он с Горбачевым недавно встречался. Они обнимались. Теперь Мун хочет помочь нашей стране. Первый шаг — приглашение студентов в Токио.

— Он кто, Мун? Американец?

— Нет. Кореец. Объявил себя мессией, господином второго пришествия, что-то такое. Он миллиардер. У него газеты, банки и так далее.

— Что за газеты?

— «Вашингтон Таймс», например.

— А что общего у Муна и Комитета молодежных организаций СССР?

— Это сейчас важный вопрос, скажи? Ты в Японию бесплатно хочешь поехать?

— Хочу. А что там нужно будет делать?

— Ничего особенного. Утром сидеть на каких-то семинарах, а вечером смотреть Японию. На всякий случай ты должен быть в курсе последних политических событий.

— Каких, например?

— Ну, Ельцина только что избрали председателем Верховного Совета РСФСР, главой республики.

— Это я знаю, Оль. Горбачев всех против него настраивал, но выбрали все равно Ельцина, а не Власова [26] Выборы были напряженными — 535 голосов за Ельцина, 467 голосов за незапомнившегося Власова. Сразу после объявления результатов Ельцин встал со своего места в тридцать третьем ряду и перешел в президиум. А уже на следующий день Борис Николаевич дерзил: «Если он (Горбачев) не сумеет наладить отношения с Россией, то неизвестно, чем же ему руководить!». .

— Молодец. Ну и что Декларацию о государственном суверенитете России приняли.

— Тоже знаю, — перебил Олю я. — Теперь Россия, Грузия, Литва, Латвия и Эстония вроде как независимые республики, правда, я не совсем понимаю, что это значит [27] Россия приняла Декларацию о государственном суверенитете РСФСР 12 июня 1990 года. .

— Правильно. Подкован!

— А деньги надо с собой брать? — поинтересовался я.

Вопрос был не праздный, потому что валюту официально продавали только в одном Внешэкономбанке, и за ней стояла очередь на полтора месяца. Конечно, можно было купить ее у знакомых, но надо было озаботиться заранее.

— Ну возьми долларов пятьдесят на всякий случай, а так за все уже заплачено. Так что, едешь?

— Да!

— Значит, оформляем загранпаспорт.

Для меня так и осталось загадкой, чем основатель тоталитарной религиозной секты, антикоммунист Мун полюбился Комитету молодежных организаций СССР? Почему он обнимался с Горбачевым? Что вообще преподобный Мун делал в стране преподобного Сергия? Впрочем, эти загадки и впрямь не были препятствием для дальнего заманчивого путешествия.

В конце июня я снова приехал в «Успенское». И не один, а в задорной компании однокурсников и школьных друзей Лёнича. Всего человек десять. Повод — завершение первого учебного года. Праздник удался на славу. Свежесть лета будоражила, а первые пробы вина опьяняли. Само собой придумалось приключение. Мы дружно совершили налет на половину Совмина в поисках барышень. Кто-то удачливый даже преуспел — отыскал долговязую девушку по фамилии не то Сайгак, не то Сорока, готовую с удовольствием выслушивать намеки на порочную связь. Сорока сразу стала центром внимания. Шура Дмитриев, еще год назад одноклассник Лёнича, а теперь студент Института стран Азии и Африки при МГУ, изучающий монгольский язык и потому прозванный Лёничем «будущим президентом Монголии», охотился за Сорокой яростнее всех. Ему даже удалось заманить ее в кусты у оврага секунд на тридцать-пятьдесят. Из этого эпизода он соорудил целую романтическую историю с элементами гусарской пошлости и с удовольствием рассказывал ее нам. Я слушал его с открытым ртом, восхищаясь отчаянным поступком.