Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы

Глазу пришла от сестры из Волгограда посылка. Вечером он пошел в посылочную. Она находилась в одном из бараков на втором этаже. Старшей в посылочной была добродушная женщина-пенсионерка Ираида Моисеевна, до того располневшая, что, когда шла — переваливалась с ноги на ногу, как гусыня.

Глаз получил до этой три посылки. От первой, когда принес в отделение и вытряхнул из наволочки на кровать, — ничего не досталось: налетели пацаны и расхватали. Из второй перепал пряник и конфета. Третью он в отряд брать не стал, а по вечерам приходил и ел.

Зайдя в посылочную, он поздоровался и назвал свою фамилию. Чернявый воспитанник, помощник Ираиды Моисеевны, Лева Вольф, вскрыл посылку. В ней были конфеты, печенье, пряники, двухлитровая банка компота и четыре большие головки чеснока. Ираида Моисеевна, взяв две головки, тихо спросила:

– Можно?

Глаз кивнул. Лева смотрел на компот большими черными навыкате глазами. У Левы была самая блатная на зоне работа. Но роги и воры из своего отряда требовали от него продукты, и он таскал им, незаметно набирая из посылок. Лева был спокойный до удивления и не наглый.

– Я возьму у тебя банку, — и Лева кивнул на компот, — а тебе заместо нее вот, — и он из-под стола достал банку сгущенки.

Будь на месте Левы кто-то другой, он бы и спрашивать не стал.

Глаз с посылкой встал за столик. Он посмотрел на чеснок. Но есть не стал. Чеснок не любил. Он проткнул банку сгущенки в двух местах и стал тянуть молоко. За столом с ним стоял Арон Фогель. Он третий день ходил в посылочную. Арон ел не торопясь, а Глаз, потягивая сгущенку, смотрел на остроконечный ромб с красной полоской на нижнем конце. Арон на днях вступил в актив. Стал санитаром отделения. Это низшая должность в колонии.

У Арона — полпосылки продуктов. Лева — земляк Арона — подкладывал ему продукты. Он так делал землякам и тем, кто ему в отряде нравился.

Подошел Малек. Он не столько из своей ел, сколько из посылок Глаза и Арона. И они могли брать продукты у Малька.

Ребята пошустрее, такие, как Малек, по неделе ходили в посылочную, так как ели из чужих посылок.

У Глаза продуктов — меньше половины. Он сунул в карман несколько пряников и конфет для Антона и пошел в отряд. Если взять больше, то пацаны у отряда, заметив отдутый карман, вдруг сварганят.

Свои же ребята, но из других отделений, иногда у входа в отряд растаскивали чуть ли не всю посылку. Это называлось варганить.

Роги, воры, шустряки в посылочной никогда не ели. Они забирали продукты и в отделении вытряхивали из наволочки на кровать. Себе ничего не взяв. И пацаны налетали.

Воры, выбрав шустряков, кто мог работать на начальство, стали ушибать их, говоря, чтоб они признались. Самым забитым из шустряков был Глаз. Им занялся Каманя.

Каманя пришел в обойку и отозвал Глаза в дальний угол.

– Как дела? — улыбнулся он.

– Нормально,— ответил Глаз, а сам подумал: «Что это ему надо?»

– Ну а как твои успехи? — все так же улыбаясь, спросил Каманя.

– Успехи? — переспросил Глаз.— Я сказал — все нормально.

– Я понимаю, что у тебя все нормально, ну а насколько это нормально?

Глаз молчал. Он думал.

– Ну-ну, думай, думай, я подожду.

– Каманя, не понимаю я, что ты спрашиваешь.

– Я спрашиваю тебя, а ты не понимаешь. Не может быть такого. Ты, Глаз, хитрый, не так ли?

– Хитрым Глазом звали вначале, а теперь просто — Глаз.

– Раз тебя хитрым назвали, значит, ты — хитрый.

Каманя перестал улыбаться, окинул взглядом обойку и, убедившись, что в цехе никого лишнего нет, кивнул на тиски.

– Для начала скажи,— он опять улыбнулся,— как вот эта штука называется?

– Тиски.

– Тиски. Правильно. А ты знаешь, для чего они нужны?

– Ну, чтоб в них чего-нибудь зажимать.

– Молодец. А знаешь ли ты, что в них и руку можно зажать?

Глаз не ответил.

– Погляди на мою.— И Каманя показал левую кисть.

Рука была изуродована.

– Видишь? Я тебе скажу — чтоб это было между нами — мне ее в тиски зажимали. И твою руку я сейчас зажму. Не веришь?

Глаз смотрел на Каманю.

– Подойди ближе.— Каманя крутнул рычаг, и стальные челюсти тисков раздвинулись.— Суй руку.

Глаз подумал, какую руку сунуть, и сунул левую. Правая-то нужнее. Каманя, продолжая улыбаться, оглядел обойку. Парни работали. Сжимая тиски, он теперь смотрел одновременно на руку Глаза и на выход из обойки: вдруг кто зайдет.

Ребята старались в их сторону не глядеть. Раз вор базарит, надо делать вид, что его не замечаешь. За любопытство можно поплатиться.