Мишель Фейбер - Багровый лепесток и белый

Конфетка выбрала минералогию наугад из «Вопросов» миссис Мангнелл, рассудив, что это предмет надежный, не эмоциональный, и должен отвечать потребностям Софи, склонной к упорядоченным, осязаемым вещам. Конфетка перечисляет основные металлы и просит Софи повторять их названия: золото, серебро, платина, ртуть, медь, железо, свинец, олово, алюминий. Золото самый тяжелый металл; олово — самый легкий; железо — самый полезный.

Заглянув в следующий вопрос: «Каковы главные свойства металлов?» — Конфетт досадует, что не приготовилась к уроку, как обычно, и у нее вырывается недовольный вздох:

— Мне потребуется немного времени — эти слова нужно перевести на понятный вам язык, дорогая, — поясняет она, отворачиваясь от ждущих глаз Софи.

— Разве это не английские слова, мисс?

— Английские, но я должна сделать их попроще для вас. — Тень обиды пробегает по лицу Софи.

— Я хочу попробовать понять их, мисс.

Конфетка знает, что вызов нужно отклонить мягким, тактичным ответом, но в эту минуту ей ничего не приходит в голову. И она сухо барабанит:

— Блеск, непрозрачность, вес, податливость обработке, ковкость, пористость, растворимость.

Пауза.

— Вес — это насколько вещи тяжелые, — говорит Софи.

— Да, Софи, — подтверждает Конфетка, уже готовая давать объяснения, которые раньше не пришли ей в голову. — Блеск значит, что все металлы блестят, непрозрачность — что сквозь них мы не можем видеть, податливость обработке значит, что мы можем придать металлу любую форму, какую хотим, а ковкость… Я и сама не знаю что это, придется посмотреть в словаре. Пористость означает, что в металле есть крохотные дырочки, хотя странно это — для металла, да? Растворимость…

Конфетка смолкает, видя, до чего Софи не по душе ее сбивчивое, невнятное, бестолковое изложение материала. Пропустив свойства металлов, она сразу переходит к странице, где говорится об открытии неисчерпаемых запасов золота в Австралии. Это позволяет ей на ходу придумать историю о бедном рудокопе, который бьет и бьет кайлом неподатливую землю, а его жена и детишки уже теряют последнюю надежду — на то, что в один прекрасный день…

— Почему в мире есть такие длинные слова, мисс? — спрашивает Софи, когда урок минералогии закончен.

— Одно длинное трудное слово может передать столько же, сколько целое предложение из коротких, легких слов, — отвечает Конфетка, — экономит время и бумагу.

И видя, что не убедила Софи, добавляет:

— Если бы книги писались так, чтобы каждый человек, даже самый юный, мог бы все понять, то это были бы ужасно длинные книги. А вам понравилось бы читать книгу в тысячу страниц, Софи?

Софи отвечает без колебаний:

— Я прочитала бы тысячу миллионов страниц, мисс, если бы все слова там были такие, что я могла бы их понять.

Вернувшись к себе на краткий перерыв между окончанием занятий и обедом, Конфетка шокирована отсутствием ответа на свое послание. Как это может быть? Единственное, что приходит ей в голову, — Уильям успокоился, но, будучи эгоистом, не видит необходимости в том, чтобы немедленно дать ей об этом знать.

Конфетка опять хватается за перо и бумагу:

«Дорогой Уильям.

Прошу тебя — каждый час в ожидании твоего ответа мука для меня — я прошу тебя, дай мне заверение, что наша общая жизнь будет продолжаться. Стабильность — вот то, в чем мы все нуждаемся сейчас — „Парфюмерное дело Рэкхэма“ не меньше, чем Софи и я. Прошу тебя, помни о моей преданной готовности помогать тебе и избавлять тебя от неудобств.

Твоя любящая Конфетка».

Перечитывая послание, она хмурится. Возможно, слишком много этих «прошу тебя». И Уильяму может не понравиться мысль, что он ее мучает. Но она не в силах сочинять другой вариант. Как и в прошлый раз, она спешит к двери его кабинета и подсовывает под нее записку.

Обед Конфетки и Софи состоит из беспощадно протертого супа из ревеня и из филе лосося с добавкой довольно водянистого желе. Ясно, что кухарка все еще тревожится за желудок маленькой мисс Рэкхэм.

Пoтом Роза приносит им чай, чтобы запить обед — хорошо заваренный для мисс Конфетт, сильно разбавленный молоком для мисс Рэкхэм. Сделав глоток, Конфетка просит извинить ее — на минутку. Пока обжигающий чай остывает, она может заглянуть в свою комнату и посмотреть, не вышел ли Уильям наконец из состояния поглощенности собой.

Она выходит из классной комнаты, спешит по площадке, открывает двери своей спальни. Ничего не добавилось к тому, что было раньше.