Хосе Сампедро - Река, что нас несет

— В старые времена здесь была монастырская ферма, — объяснял Сухопарый своему спутнику. — Монахи, наверное, знали толк в вине и вывели замечательные сорта винограда. Потом усадьбу купил какой-то знатный сеньор. Постепенно семья его вымирала и здорово поубавилась. От возделываемых земель осталась только вой та — видишь круглые пятна на холмах? — и еще по ту сторону склона. Из этого винограда они и делают вино. Будь эти виноградники мои, уж я бы знал, как выжать из них денежки… А может, и сам все выпил… — засмеялся он. — Невезучие какие-то эти сеньоры, все-то у них не ладится. Парней наймут — те их облапошат; девок — те их обвесят… Живут вдвоем: полуслепая старуха да ее нерадивый сынок… Запустение полное! Зато вино!.. Сам увидишь! Наверное, такое же, как было при монахах! Говорят, в холме за домом винные погреба, он весь изрыт тоннелями, прямо как мадридское метро.

Так, болтая и потея от жары, они незаметно дошли до арки в глинобитной стене. Над ней, в нише, виднелось изображение святого Мартина Инохаского — покровителя монашеской фермы. Они пересекли широкий патио, и вдруг Белобрысый, кивнув на цветы, полосой тянувшиеся вдоль ограды, с удивлением воскликнул:

— А ты говорил, здесь запустение!

— Черт возьми! Уж не продали ли они усадьбу? — Увидев свежепобеленные стены, Дамиан еще больше изумился: — Точно, продали!

Но окончательно он был сражен, когда на пороге дома появилась женщина. На Белобрысого она тоже произвела сильное впечатление. Как она не походила на жительниц гор! Невысокая, хорошо сложенная, пухленькая, крепенькая, точно куколка, с белокурыми волосами и светлыми глазами. Кожу ослепительной белизны оттеняла веселая расцветка платья из набивной ткани, поверх которого был падет белоснежный передник. Вся она так и сияла чистотой и опрятностью, отнюдь не свойственными уроженкам этих мест.

— Добрый день, сеньорита, — наконец поздоровался Сухопарый, поднося руку к сомбреро. — Вы купили этот дом?

— Нет, я жена хозяина.

— Фе… Федерико?

— Его самого.

— Черт возьми! А где же ваш муж? Я хотел бы его поздравить!

Женщина улыбнулась. У нее оказались остренькие, как у кошечки, зубы, наводившие на мысль о том, что под видимой кротостью, почти безмятежностью, скрывается нечто иное. От улыбки на ее щеках заиграли хорошенькие ямочки.

— Он спустился в Гвадалахару уладить кое-какие дела… А что вы хотели?

— Да так, зашли промочить горло. Каждый год мы оставляем багры на берегу и приходим сюда за вином.

— Ну что ж, милости просим. Я вам продам. Многие приходят сюда за вином. А что в нем особенного?

Она провела их в сени. Мощеный пол Сухопарый еще никогда не видел таким чистым. Полки для кувшинов сверкали, рядом выстроилась в ряд фаянсовая декоративная посуда — незамысловатая, весело сияющая глазурью.

— Вот это да!.. Сразу видать, что в этом доме не хватало хорошей хозяйки! Такой, как вы! У вас золотые руки! Вот бы мне такую хозяйку, не в укор будь сказано моей Энграсии!

Женщина засмеялась. Она усадила их за чистый сосновый стол, над которым висела тщательно привязанная к стропилу липучка без единой мухи.

— Господи Иисусе! Ну и болтун же вы! — воскликнула она и, обернувшись к Белобрысому, с улыбкой спросила: — А вы немой?

— Что вы! — ответил за него Сухопарый, — Просто он никогда не видел таких женщин, вот и онемел.

Женщина скорчила недоверчивую гримасу и, проходя мимо Белобрысого, притворно шарахнулась в сторону. Тот проглотил слюну и выдавил из себя несколько слов, стараясь говорить сипло, чтобы казаться солиднее.

— Это верно, я еще никогда не встречал таких женщин, как вы.

— Спасибо за комплимент, — ответила она ему, ласково улыбаясь. — Сейчас принесу вам вина.

И она вышла через низенькую дверцу. Сухопарый с силой хлопнул Белобрысого по плечу.

— Выше голову, парень! Перед женщинами нельзя робеть!

— Конечно… А зачем ты ей наврал про жену?

— Таким красоткам, — отвечал Дамиан почти шепотом, — больше нравятся серьезные мужчины. Когда за ними начинаешь ухаживать, надо как можно чаще говорить про жену и про детей. А если еще прибавишь, что любишь их, тем лучше. Она больше оценит то, что ты потом сделаешь… Мотай себе на ус, Грегорио! И запомни, скромность тоже кое-что значит!

— Еще чего, Сухопарый… Очень мы ей нужны…

— Ты меня с собой не равняй, — возразил Сухопарый.

— Я и не равняю… Ах, если бы она разрешила мне стать ее слугой, я мог бы видеть ее каждый час!

Женщина вернулась с кувшином вина и двумя стаканами. Стаканы были чистые, но, прежде чем поставить на стол, она еще раз тщательно протерла их льняным полотенцем и посмотрела на свет.