Драго Янчар: Северное сияние

Сотрудница почты, что принимает телеграммы, сильно хромает, так хромают люди, у которых от рождения поврежден таз. Это означает, что хромоту нельзя исправить никакой гимнастикой или скрыть какими-либо ухищрениями, ибо она невероятно перекашивает при ходьбе все тело. Дважды в день девушка испытывает ужасные страдания по дороге из Магдаленского предместья, где она живет со старухой матерью, ковыляя через Державный мост, Главную площадь и дальше по узкой Престольной улице к почте. У хромоножки румяные щеки и белые зубы. Говорят, люди привыкают к своим телесным недостаткам, однако девушка в окошке для телеграмм из тех, кто с этим не сможет смириться всю жизнь. Поэтому каждый ее день распят между страданием и радостью. Каждое утро и каждый вечер, стискивая зубы, она отводит глаза от взглядов на улице, скользящих от ее лица вниз, к бедрам и ногам, а потом опять вверх, встревоженные ее несчастьем, полные смешанного выражения сострадания и удовлетворенности собственной телесной полноценностью. Ей знакомы все их оттенки, все невольно возникающие за этими лбами мысли. Однако стоит ей усесться в свой уголок, за окошечко, как напряжение спадает, несмотря на то что она знает: ей придется вставать отбивать телеграммы. Однако она освоила это пространство, и те несколько шагов от окошка и обратно — ничто по сравнению с нескончаемой ходьбой среди множества равномерно ступающих ног и прямых фигур. Там за окошечком ее царство, куда люди приходят с печальными или веселыми лицами, со своими бедами и радостью, со своими смертями и рождениями. Благодаря одиночеству, которое раз в две недели, а может, и реже, прерывается тайными визитами женатого электрика из телефонного отделения, что на втором этаже почты, в ней развилась необычайно сильная способность проникновения в состояние человека, с которым ей приходится иметь дело. Она безошибочно определяет, когда у ее престарелой матери начнется обострение и, скорее всего, через неделю та сляжет, хотя нет никаких признаков — ни болей, ни плохого самочувствия, ничего. Для клиента, только открывающего двери почты, она уже приготавливала необходимый бланк: траурный — по поводу кончины или поздравительный — в связи с торжеством. Правда, это не так уж и трудно угадать, однако немало людей умеют скрывать свои чувства. Но для нее все ясно еще до того, как посетитель произнесет первое слово. Электрик, забегающий к ней в часы ночных дежурств или после гулянок, когда закрываются кабачки, уже давно не говорит ей тех слов, что обычно говорит мужчина женщине, к которой ходит только спать. С невероятной проницательностью и тактом она отбила у него всякое желание к прелюбодейскому пустословию. Она понимает свое превосходство, он же, сам того не осознавая, безмолвно преклоняется перед ней. Эта женщина не испытывает к здоровым людям ни зависти, ни нетерпимости. А потому не может понять, отчего с такой мукой превозмогает дорогу от Магдаленского предместья до почты.

Барышня, принимающая телеграммы, первая поняла, что человек попал в какую-то западню. Это она определила сразу, как только он встал по ту сторону окошечка, а потому совсем не удивилась, когда телеграмма вернулась со штемпелем: «Retour inconnu» [7] Здесь: адресат выбыл (франц.). . Она уже знала, что он придет снова и что положение его безвыходно. Для него город подобен замкнутому кругу, и он в этот круг уже вступил.

Я долго молчал. Терпеливо их слушал. Тема вечера: оккультизм. С чаем, вином и фруктовым печеньем. Буссолин читает газеты. В мастерской, производящей мухоловки фирмы «Буссолин», окутанный спертым, тягучим, липким воздухом, пахнущим клейкими лентами, он изо дня в день читает газеты. Газеты каждый день полны серьезных статей, в которых сообщается о необычных явлениях и экспериментах, проводимых над медиумами учеными всего мира. На повестке вечера вопрос: возможно ли совершить преступление в состоянии гипноза? Преступление для нее — тема значительная и возбуждающая. Только не преступление, совершенное в Ленте или в Горицах, после которого скорее будет разить перегаром, чем кровью, а жуткое злодеяние где-нибудь на Корсике, вендетта — кровная месть. Или в Чикаго, среди гангстеров. Или же убийство, как в любовном романе, из-за ревности. Преступление далекое и таинственное. Гипноз же пусть будет здесь, сейчас, среди тяжелых восточных ковров и затемненных абажуров с бахромой, сквозь которую рассеянный свет полосами падает на ее бледное лицо. Буссолин утверждает, что неудовлетворенная ненависть под влиянием гипноза вырывается наружу. Жестокость, дремлющая в человеке, в гипнотическом состоянии выплескивается со всей необузданностью. Потом следует длинная череда историй о том, как, где и кому в окно стучало и вслед за этим кто-то умер, как и кому во сне нечто привиделось и как это впоследствии произошло, как кто-то о ком-то, кого он не видел бог знает сколько лет, подумал и как потом тот явился или дал о себе знать.