Илия Троянов - Собиратель миров

— Письма для органов власти Британской империи — это моя специальность.

— Это не обычное письмо…

— Также письма для Ост-Индской компании.

— А письма офицерам?

— Разумеется.

— Это не должно быть формальное письмо.

— Мы пишем то, что вы пожелаете. Однако необходимо соблюдать определенные формы. Господа придают большое значение формальностям. Малейшая ошибка в построении, малейшая небрежность в обращении — и письмо не стоит ни единой анна.

— Надо многое объяснить. На мне были такие задачи, какие никто больше…

— Мы будем настолько подробны, как того потребует дело.

— Я много лет был ему опорой. Не только здесь, в Бароде, я переехал с ним, когда его перевели…

— Понимаю.

— Я верно служил ему.

— Без сомнения.

— Без меня он пропал бы.

— Конечно.

— И как он меня за это вознаградил?

— Неблагодарность — вот награда для чистых сердцем.

— А я спас ему жизнь!

— Позвольте узнать, кому направлено послание?

— Никому.

— Никому? Довольно необычно.

— Никакому определенному человеку.

— Понятно. Вы желаете многократно использовать письмо?

— Нет. Или нет, да. Не знаю, кому мне отдать это письмо. Его знали все ангреци в городе, но это было уже давно, может, слишком давно, не знаю, но кто-то из них, конечно, еще остался в Бароде. Еще сегодня утром я видел лейтенанта Уистлера. Он проехал мимо в экипаже, в одном из этих новых экипажей, с половиной крыши, из кожи, великолепная повозка. Чуть не задавила меня. Но я сразу узнал лейтенанта Уистлера. Он несколько раз бывал у нас. Я побежал за повозкой, она вскоре остановилась. Я спросил кучера.

— И что же?

— Нет, сказал он, это повозка полковника Уистлера. Я не ошибся. Мой господин посмеивался над его фамилией.

— Так значит, мы напишем полковнику Уистлеру!

Чтобы продемонстрировать готовность, лахья открывает чернильницу, берет в руку перо, обмакивает, царапает для пробы и, чуть нагибаясь, замирает. Встревоженная пришельцем пыль осела. Со стороны слепящего и мучительного света, жмуриться от которого у лахьи больше нет желания, раздается робкий голос. Догадки превращаются в намеки, намеки — в схематичные образы, образы — в персонажей, незнакомцы становятся людьми с именами, характерами и историями. Лахья крепко зажал перо двумя пальцами, но не понимает ни истока, ни основы в истории жизни, которую ему сейчас преподносят. Нет смысла записывать этот неловкий обрывистый лепет.

— Послушайте. Так не пойдет. Вначале нужны какие-то идеи, заметки, наброски, тогда я смогу обдумать должное оформление письма.

— Но… мне нужно знать, во что мне это обойдется?

— Дайте две рупии в задаток, Наукарам-бхай. Позже увидим, каковы затраты.

Туго набитый город порой отрыгивал, и разило так, словно все вокруг разъедено желудочным соком. По обочинам дороги лежал полупереваренный, тающий сон. Ложка врезалась в мякоть перезрелой папайи, по дороге с рынка домой ступни потели кориандром. Он не знал, что вызывает у него большее отвращение, то ли бриз со стороны моря в отлив, прогнивший водорослями и распластанными на берегу медузами, то ли ароматы мусульманского завтрака, козьи внутренности, жирно поджаренные на маленькой печке. Путь человечества был вымощен каверзными соблазнами.

— Сэр, не в моем обычае мешать, столь важный господин, как вы, это видно, я сразу понимаю, но не подумайте… ни в коем случае, я простой человек, и обмануть вас немыслимо, нет, я не покушаюсь на ваше время, нет, нет, сэр, но если вам было бы угодно обратить ко мне ваш слух, я мог бы оказаться полезен.

Бёртон шел по улице, фланёр, который ощупывает дома внимательными взглядами. Он выделялся, молодой британский офицер с высоко поднятой головой и пышной бородой.

— Вы, очевидно, прибыли недавно. Как тяжело. Повсюду так, приезжаешь, а рядом никого, тяжело…

— Aapka shubh naam kyaa hee? — спросил офицер.

— Are Bhagwaan, аар Hindi bolte hee? Наукарам мое имя, к вашим услугам, сахиб, к вашим услугам.

Прожив неделю, Бёртон знал, что город кишит скользкими индийцами, для которых каждый офицер, каждый белокожий — несвященная корова, которую они желают доить по своему усмотрению. Когда они почтительно кланяются, то уже запускают руку тебе в карман.

— К каким еще услугам?

— Вы быстро выучили наш язык, bahut atschi tarah . Вы только что прибыли, на самом последнем корабле из Англии.

— А ты навел справки.

— Случайность, сахиб, мой брат, кузен, работает, знаете ли, в гавани.