Алексей Филиппенков: Воронка

В это время со стороны французских позиций послышались ответные призывы к контратаке. Из окопов показались солдаты в голубых мундирах и их количество ужасало. Это была не просто контратака. На немецкие траншеи обрушилось целое наступление. Французские батальоны ужасающей лавиной устремились окопам врага. Немецкая пехота продолжала возвращаться в свои окопы, и как только последняя группа пересекла рубеж, раздался крик: «Feuer!» [1]– и свинцовая лавина обрушалась на французов.

Как можно сильнее он вжимался в землю, чтобы пробегавшие мимо французы не заметили его. Он боялся их – злых, взрослых мужчин, убивающих без расспросов. Враги так же падали замертво от застигших их пуль. Оглушительный взрыв свалил в воронку солдата – может, мертвого, а возможно, просто контуженного разрывом снаряда. Атака французов оказалась яростной и была массовым прорывом, но немецкая линия обороны не поддалась. В этот день погибла не одна тысяча солдат, отдавших свою жизнь за родину.

Французская пехота добралась до заграждений из колючей проволоки перед немецкими траншеями, но всему положил конец приказ об отступлении. Стреляя вдогонку отступающим, немецкая траншея вздохнула спокойно. Солдаты, возбужденные после атаки, принялись выкрикивать имена друзей, ища их в окопе, проверять, все ли цело, благодарить Господа за спасение и за сохранение жизни. Другие успели сорвать с убитых фляжки, так как почти вся армия мучилась от жажды, без смены, без подкреплений и без припасов. В битве, происходившей на реке, солдаты изнемогали от нехватки воды. Один рядовой заметил свое ранение только когда вернулся в траншею, а до этого, в пылу сражения он даже не почувствовал что потерял фалангу большого пальца. Солдаты садились на корточки и отдыхали; кто-то плакал от бессилия и одновременно от радости за то, что жив, кто-то проваливался в сон, используя эти драгоценные минуты спокойствия.

С обеих сторон цели атаки не были достигнуты, и на время поле битвы погрузилось в тишину и безмолвие. Французы прекратили обстреливать позиции немцев, и наступала самая драматическая часть. Раненые, оставшиеся лежать на ничейной полосе, вопили, стонали и взывали о помощи. Первые минуты после боя все вокруг напоминало операционную, где стоял душераздирающий визг. Одиночная стрельба все еще продолжала сотрясать воздух.

Внезапно тучи стали сгущаться, и землю окропил плотный дождь, закончившийся так же быстро, как и начался. Вода скапливалась в малые, а после и в большие лужи и, проделывая себе путь, стекала в окопы и воронки. Размокший бруствер порой обваливался, если его не закрепляли досками, и вся эта земляная каша втекала в траншею. Солдаты были вынуждены по щиколотку, а кое-где и по колено идти в грязи. Ночевать в таких условиях представляется попросту невыносимо. Но, пехоте не привыкать. Находились и такие смельчаки, кто использовал дождь в качестве душа. На этот раз после полуденного дождя землю окутал непроглядный туман, словно вся округа провалилась глубоко в преисподнюю, а темные силы пришли забирать тех, кого смерть настигла сегодня утром.

Где-то, в сумраке тумана, среди сотен убитых нашла свое пристанище одна воронка, на глубине которой до сих пор боролся за свою жизнь один испуганный мальчишка. Он остался один на ничейной территории, между двумя линиями обороны, словно на границе двух миров. Адова атмосфера вокруг заставляла его постоянно находиться в нервозном напряжении. Он никак не мог сосредоточиться и собраться с мыслями. Вместо единого решения в сознании металась сотня мыслей, хаотично сменяя одна другую. Он перемещался по скату воронки, стараясь высунуть голову наверх и осмотреться. Непроглядный густой туман, смешанный с дымом, скрывал его от метких глаз вражеских снайперов.

– Боже, что делать… нет. – Говорил он вслух и метался по верху воронки.

Наконец, он пересилил себя и крикнул во все горло:

– Есть кто-нибудь живой?

В ответ возле него дорожкой вздыбилась земля. Французский пулеметчик стрелял на звук немецкой речи, но не попал.

Паренек скатился вниз, на самое дно, после чего решил снова подняться.

– Должен же был кто-то остаться. – Говорил он, но тихую речь со стороны врага не было слышно. Вокруг были лишь мертвецы.

– Нет-нет, я не могу остаться один.

Вдруг в нескольких метрах от воронки послышался чей-то тихий протяжный стон. Паренек выглянул из своего убежища и увидел как в плотном тумане что-то медленно движется. Очертания расплывались в густоте тумана, и невозможно было различить что-то. Но с каждой секундой призрачная фигура стала все сильнее приобретать очертания человеческого силуэта. Это была не иллюзия, к нему действительно приближался человек. Неизвестный старался ползти на боку, помогая себе обеими руками. Не по размеру надетая рогатая каска сразу выдавала в нем немца. Отчаянно впиваясь пальцами в землю, он из последних сил подтягивал тело. Вслед ему тянулась алая полоса крови.