Инна Карташевская - Прошлое должно умереть

– Ну, вот опять, – хмуро сказал Саша. – Что случилось и причем здесь мама?

– Понимаете, она и так все время за эту Лену переживает, а после ваших разговоров и совсем расстраивается, – попыталась сгладить неучтивость брата Юля.

– Ничего страшного, дети, – Аля через силу улыбнулась. – Константину Сергеевичу нужно было задать мне пару вопросов. Я на них ответила, вот и все.

Отвернувшись от детей, она с мольбой посмотрела на следователя.

– Да, я уже ухожу, – подтвердил он.

– Я вас провожу, вы ведь хотели еще кое-что выяснить, – все также с улыбкой на губах и с отчаянием в глазах мертвым голосом сказала Альбина.

Она запахнулась в накинутый на плечи платок и вышла с ним на лестницу.

Спустившись на один пролет и будучи не в силах идти дальше, она остановилась и, с неожиданной силой схватив следователя за руку, отчаянно зашептала:

– Ну? Вы согласны? Я сегодня же сделаю это, только пусть они никогда не узнают.

Константин Сергеевич молча смотрел на нее.

Вот, надо же. Ради чужого ребенка она готова покончить с собой. А та, вторая, бросила своих детей, и этого тоже отдала не задумавшись.

– Ну, что же вы молчите? Обещайте только не говорить ничего Саше и Сашеньке, И я все сделаю, – она с отчаянием заглядывала ему в глаза.

– Альбина Владимировна, – сухим официальным голосом сказал он, – дело в том, что у следствия нет против вас улик. Боюсь, что это дело попадет или, вернее, уже попало в разряд «глухарей».

– Глухарей? – не поняла Альбина.

– Да, это дело, которое не раскрыто и вряд ли будет раскрыто. Так, что можете спать спокойно. Я пришел попрощаться с вами.

– Но как же? – Альбина все никак не могла поверить своим ушам. – Ведь вы же все знаете?

– Это всего лишь ничем не подтвержденный рассказ. Да и человек, который все это рассказал, очень ненадежный свидетель. Так что вам, Альбина Владимировна, ничего не грозит.

– Вы имеете в виду, что суда не будет? – Альбина все еще не могла поверить своему счастью. – Совсем не будет?

– Совсем не будет.

– Боже мой, спасибо, спасибо вам, – горячо зашептала Альбина, и, схватив руку следователя, порывисто наклонилась, чтобы поцеловать ее.

– Прекратите, – так же шепотом прикрикнул он на нее и вырвал руку. – Я здесь ни причем. Просто действительно у нас нет доказательств.

И вдруг Альбина сказала даже неожиданно для себя?

– А как же Лена? Она так и останется неотомщенной?

Следователь внимательно посмотрел на нее и сказал?

– Что ж, она сама выбрала свой путь. Да и для семьи она давно уже умерла. К тому же, я не думаю, что все проходит бесследно. То, что вы сделали, останется с вами всю вашу жизнь. Вам придется жить с этим до самой смерти.

Из глаз Альбины снова градом полились слезы. В это время наверху открылась дверь, и оттуда выглянули озабоченные, хмурые дети.

– Мама, – позвал Саша. – Ты простудишься, хватит тебе уже там стоять.

– Извините, – снова попыталась сгладить неловкость брата Юля, – но мама и так себя плохо чувствует последнее время. Ей нельзя стоять так долго на холоде.

– Я сейчас, еще одну минуту подождите, – сказала им Альбина и снова шепотом спросила у Константина Сергеевича.

– А кто рассказал вам это? Моя мать, верно?

– Нет, я встретил сначала вашу тетю Раю во дворе, и все рассказала мне она.

– Тетя Рая? Но у нее же маразм, Она не помнит, как ее внуков зовут.

– Да, обычно такие люди не помнят, что было с ними вчера, но прекрасно помнят то, что было двадцать лет назад. А с вашей матерью я пытался поговорить позже, когда она вернулась из магазина. Ваш отец пошел навестить друга, так что она была дома одна.

– Ну, и что она вам сказала?

– Она сражалась за вас как львица. Даже не хотела слушать о том, что это не вы рожали Сашу. Сашенька ее родной внук, и ее дочь никогда не могла бы сделать ничего подобного, а вот сестру давно пора отправить в сумасшедший дом.

Аля почувствовала, что рыдания опять подступают к горлу, а слезы вновь текут по щекам.

Боже мой, мама, ее мама, вечно испуганная и не умеющая соврать даже в пустяках, сражалась за нее со следователем, а она так плохо думала о ней, называла ее курицей.

Наверху дети, пошептавшись, решительно двинулись вниз. Юля обняла мать, прижалась к ней, а Саша, с ненавистью взглянув на следователя, сказал:

– Знаете, хватит издеваться над ней.

– Все, все, уже ухожу. Я только пришел сказать, что дело закрыто, и я прощаюсь с вами навсегда.

И посмотрев на серьезное расстроенное лицо парня, вдруг неожиданно протянул ему руку и сказал: