Петер Розай - 15 000 душ

То тут, то там неожиданно проглядывало небо, как окошечко в ванной, — такое голубенькое, ха-ха!

Потоки машин клокотали и расплескивались, как струи тропического ливня. Впереди кипела стремнина, река разливалась, образуя дельту: Клокманну пришлось рулить в объезд. Автомобили катили, как волны. На берегах валялись вынесенные прибоем обломки; тянулись наносы из трупов околевших лосей, коз, мастодонтов.

Лани. Серны. — Ни единого пешехода.

Многие здания были построены просто и без затей. Они напоминали гладкие скалы. — Горный кряж! Массив! Посреди города!

Скалы с окнами, увенчанные крестами телевизионных антенн.

Жми на газ! Дорога пошла в гору.

На озаренных солнечными лучами и сияющих чистотой фасадах пятна были особенно заметны. Клопы, что ли? Они переливались на солнце.

Дома расступились. Какая-то заводь — снова разлив! Автомобили увязли: может, они тут уже давно застряли?

Давай в объезд! У обочины был спуск в туннель. Во тьму! Алюминий! Нет?! Цветные силуэты машин расплывались — плывущие туманности: уж не попал ли он под воду? Он распустил узел галстука. Душновато. Что-то задребезжало. Стекла.

Уже проехал: наконец-то! Ну, они тут и понаставили гробов! Красота — нечего сказать! Они выстроились уступами до самого горизонта. Остекленные вестибюли. Вокруг них были установлены ограждения из колючей проволоки. Обитель тружеников.

Грузные густые тени.

Он ехал дальше.

Клокманн посмотрел в зеркало заднего вида: в глаза ударили блики. Как так? Солнце уже светит в спину? Неужели повернул в обратную в сторону?

Казалось, коробки небоскребов раздуваются, расползаются по швам, словно что-то распирает их изнутри. Кромки торцов вообще выгнулись дугой, и солнечные лучи ударяли по ним, как смычок по струнам скрипки.

Тун-тун! Пим-пим-пим-пим! Пам-пам!

Уютные клетки. Плывущие скаты. Самолеты в небе. Он прилетел утром.

Направляющие бордюры.

Один из этих колоссов разнесло сильнее других; он был сплошь в пятнах: всех цветов радуги! — Они еще и двигались! Блуждающие пятна! — Вот уже застыли.

Стены были покрыты сеткой окон. Прямо как улицы: паутина. — Полный хаос! Куда ни глянь, повсюду крылья автомобилей! Радиаторы! Глаза! Светофоры! Фонарные столбы! Красный свет: томатный соус. — Гудящий котел! Соусник.

Это центральная площадь? Прибыл по адресу? Надо разобраться.

Кромки на торцах домов зазвенели, как гитарные струны: тинь-тинь-тинь! — Может, ветер подул?

Ладно. — Клокманн вытер губы и сложил карту. Теперь — прическа!

Наверху в небе белые облака. — Он откашлялся.

Вздымающиеся стальные нервюры.

— Вы герр Клокман?

— Клокманн — с двумя «н»! Он самый!

— Что-то припозднились, — это было сказано резким тоном.

Наверное, это Диамант, — осенило Клокманна.

— Я утонул в транспортном потоке.

— Я доктор Диамант. — Рукопожатие. — Вы всегда так шутите?

Диамант был весьма нелюбезен. Он повернулся к Клокманну спиной, высокомерно задрав плечи. В буквальном смысле: он был горбатый. — Впрочем, он тут же обернулся.

Правда, под черным сукном его ладно скроенного костюма горб был почти незаметен: покатый бугорок, толстый загривок, но не более того.

— Перейдем к делу, — сухо сказал Клокманн.

— Думаю, сначала спустимся в цитадель! — Диамант дотронулся длинным указательным пальцем до своего тонкого костистого носа; они стояли в фойе; желтые и бархатисто-черные разводы; глазки камер.

— Вам должно быть известно, — он двинулся вперед, и Клокманну не оставалось ничего иного, как последовать за ним. — Вы нужны мне не для бизнеса. — Он пренебрежительно махнул рукой. — А, так сказать, для одного моего хобби. — Вид у него был подтянутый.

Они спустились по лестнице.

— Вы тут начальник?

— Да, я несу ответственность за многое, что здесь делается, если вы это имеете в виду. — К таким манерам Клокманн не привык. Какой у него костюм: превосходный, мастерская работа! Даже горб и тот смотрелся элегантно! Неплохо зарабатывает, — решил Клокманн.

— Вообще-то, пить у нас тут не принято, — заявил Диамант, отпирая массивную стальную дверь, — вас, наверное, это расстроило.

— Что вы! — заверил его Клокманн. — Черт! — Он машинально поправил ворот рубашки.

Оказалось, что нужно спуститься еще ниже! — Коридоры, сквозные лестницы.

— Здесь у меня хранится коллекция мяса, — пояснил Диамант, открыв стальную дверь, ведущую в сумрачный зал, вымощенный бетонными плитами; Диамант пропустил Клокманна. Стучали капли, падающие с сосулек. На полу лежали куски льда. Здесь было довольно просторно: темные туши; рядами: он это мясо имел в виду? — Диамант сбил сосульку.