Йоханнес Зиммель - Любовь — последний мост

Клод спокойно посмотрела на него.

— Успокойся, — сказала она. — Уймись, успокойся.

«Нет! — подумал Филипп. — Игра окончена и пора положить ей конец! Мне не стоило начинать ее. К чему это в результате привело? К тому, что я самому себе кажусь вором, готовым причинить боль отличному человеку. Я собираюсь причинить этим людям боль и страдания. Хватит! Все! Кончено!»

— Как вы считаете, Филипп, похоже на правду то, о чем я говорил? Или я паникую? — спросил Серж.

— Многое из этого я вполне могу себе представить, — сказал Филипп, причем ему показалось, что это не он, а кто-то другой говорит. — Достаточно страшно уже то, что вы сказали о безработных. Римский клуб [36] Международная неправительственная научная организация, объединяющая ученых, политических и общественных деятелей многих стран. Деятельность Римского клуба направлена на решение глобальных проблем. — Прим. ред. сорок лет назад предсказывал, что близятся времена, когда очень много людей останутся без работы, и призвал политиков и мыслителей задуматься и начать поиски новых путей — с тем чтобы в двадцать первом веке людей можно было обеспечить работой и накормить досыта… Его предостережениям не вняли! Великие и могучие — я говорю о тех, кто себя таковыми считает — продолжали хитрить, изворачиваться, словом, делать все для того, чтобы потуже набить свои кошельки! И ничего другого у них на уме нет!..

Серж долго смотрел на него, потом перевел взгляд на Клод.

— А он молодец, наш новый друг, — сказал он. — Рассуждает, как я. Прими мои сердечные поздравления, Клод!

«Прочь отсюда! — в который раз уже подумал Филипп. — Мне суждено продолжать мою проклятую жизнь с Кимом и Иреной, с Ратофом, будучи цепью прикованным к «Дельфи». И ни на кого я не смею посягать, тем более на Клод, и никого не смею оскорблять, тем более Сержа!»

А тот продолжал:

— Вы ничего не делаете, потому что не видите решения этой проблемы. Честно говоря, я тоже ничего другого, кроме грядущего компьютерного мира, себе не представляю… Ах, Габриель, это был не обед, а райское наслаждение! Благодарим вас от всего сердца за ваше неизменное к нам внимание!..

Это к столу подошел Мартиноли спросить, не желают ли гости чего-нибудь еще. Серж перебил его на полуслове, попросив записать стоимость обеда на его месячный счет. Потом встал, обнял хозяина, который со своей стороны рассыпался в благодарностях, закончив словами: «Вы для меня самые желанные гости, вы ведь знаете… Вот я принес бумагу для цветов…» Он вынул розы из вазы, завернул их и передал Клод.

По пути на улицу они опять заглянули в крохотную кухню, где Николетта Мартиноли с двумя поварами стояла у плиты. Когда ей представили Филиппа, она сказала:

— Заходите к нам еще, месье Сорель! Мадам Клод и месье Серж для нас все равно что члены семьи.

И Филипп, твердо решивший никогда здесь больше не появляться, пообещал. Выйдя, наконец, из ресторана, он поблагодарил Сержа за приглашение.

— Мы скоро увидимся. — Серж пожимал ему руку на прощание.

— Обязательно, — сказал Филипп и подумал: «Никогда мы больше не увидимся, никогда! Если это только будет зависеть от меня. Не тревожься, друг мой, и не опасайся меня!»

— Мне сегодня вечером нужно лететь в Рим, у меня там встреча с одним антикваром. Знаете, Филипп, я уже больше года пытаюсь заполучить для выставки две картины Рене Магритта. И теперь, когда дело уже на мази, откуда ни возьмись появился другой галерист, который заинтересовался Магриттом, так что мне стоит поторопиться, пока он не предложил более выгодные условия. О галерее тем временем позаботятся Моник и Поль, мои молодые служащие.

— Счастливого полета и удачи! — сказал Филипп. «Конец, — подумал он. — Всему, даже самому хорошему, приходит конец».

Серж обратился к Клод:

— Ты еще заглянешь в галерею, дорогая?

— Конечно. И в аэропорт тебя провожу. Ты иди пока. Я только довезу Филиппа до отеля.

— Отлично. — Серж сунул руки в карманы куртки, и широко и тяжело ступая направился в сторону узкой боковой улочки. Там лучи заходящего солнца уже не падали на булыжники мостовой.

— Пойдемте, Филипп, — сказала Клод, державшая в руках букет роз.

В старой «лагуне» было очень душно; Клод забыла оставить стекло приспущенным. Некоторое время они постояли рядом с автомобилем.

— Серж мой лучший друг, — сказала она. — И он никогда меня не потеряет. Не смотрите на меня так! Садитесь в машину!

Из центра Старого города они спустились в новый центр Женевы и проехали по шикарной улице Роны, где вплотную друг к другу стояли модные магазины, бутики и магазинчики ювелиров.