Ирвин Уэлш - Порно

Я так возбужден, что мне сейчас никакой кокс не нужен, но я все равно втягиваю чуток. Мел и Кертис следуют моему примеру. Я не могу удержаться и издаю тихий стон.

— О-о-ох, — когда обнаженная Мелани в первый раз появляется на экране. Мел игриво тычет меня под ребра. Но уж кто производит фурор — так это Никки. С того момента, как она стягивает с себя узкий топ из лайкры и тонкие трусики, выставляя на всеобщее обозрение выбритую промежность, и высокомерно глядит с экрана, в воздухе собираются электрические разряды. В зале раздается несколько громких одобрительных возгласов, и я смотрю на нее и вижу, что она робеет. Я ободряюще сжимаю ее руку. Потом следует настоящий удар — это Кертис, вернее, член Кертиса. Стоило зрителям только увидеть эту могучую дуру, как в зале опять раздались восхищенные восклицания, и я вижу, как наш мальчик улыбается во все свои тридцать два зуба.

После показа мы все получаем положенную порцию поздравлений и рукопожатий, происходит непременный обмен визитками, но нам надо спешить, чтобы успеть на тусовки. Я знаю одну, куда мне очень охота попасть, на вечеринку в клубе «Марке» на Круазетт. Все, кто снимается в порно, буквально рвутся туда, и это вроде как полузакрытое мероприятие, но мне удалось достать четыре пригласительных — и вот мы внутри.

После нескольких бокалов Никки развозит, и она начинает действовать мне на нервы.

— Почему у тебя такой голос смешной, а, Саймон? — встревает она в мой разговор с этой пиздатой куколкой с длинными и прямыми светлыми волосами, которая, несомненно, является большой фигурой в «Фокс Серчлайт». — Он всегда мне пеняет, что у меня идиотский акцент, а сам, едва вышел из самолета, тоже заговорил совершенно по-идиотски.

Девочка из «Фокса» приподнимает бровь, а я изображаю вымученную улыбку.

— Какой акцент, Николя? Я так всегда разговариваю, — медленно говорю я.

Никки пихает Мел локтем и говорит:

— Я так ражговариваю, Никола. Мя жовут Уильямшон. Шаймон Дэфид Уильямшон.

— Или попросту Псих! — гогочет Мел, и эти ебливые, испорченные, ревнивые мегеры, не умеющие себя вести в приличном обществе, скалят зубы, как, блядь, ведьмы в «Макбете», и тут к нам подходит какой-то противный пидор, берет «Фокс Серчлайт» под ручку и уводит ее прочь.

Я просто киплю от злости.

— Так мы вряд ли чего-то добьемся, если тут под меня будут подкапываться, когда я стараюсь наладить связи и продать этот блядский фильм, на который мы все угробили полгода жизни, — цежу я сквозь зубы, глядя на эту лисичку из «Фокса». В общем, охота сорвалась.

Я иду в туалет и уже собираюсь втянуть в себя кокс, но тут входят какие-то парни и заходят в кабинку, а я увязываюсь за ними и разживаюсь у них парой дорожек на шару. Возвращаюсь уже подзаряженным, осматриваюсь и вижу, что Никки и Мел как-то слишком уж увлеклись флиртом с какими-то ублюдочными козлами. Кертис, похоже, куда-то пропал. Я направляюсь к девушкам. Один из парней, тот, который трепался с Никки, видит, как я подхожу, и заносчиво спрашивает:

— А ты кто такой?

Я подступаю к нему вплотную.

— Я тот мудак, который сейчас тебе нос сломает. За то, что ты мою птичку разводишь, — говорю я, приобнимая Никки за талию. Этот задрот что-то вякает, но как-то сразу сникает и быстренько ретируется. К сожалению, Никки с Мел тоже уходят, делая вид, что идут за напитками, и я понимаю, что мое выступление не произвело на них ни малейшего впечатления.

Я возвращаюсь обратно в сортир, и один из парней, у которых я разжился коксом, подходит ко мне и смотрит с надеждой.

— Прошу прощения, приятель, частная вечеринка, — говорю я.

— Так не честно… — жалобно тянет он.

— Постдемократия, приятель. А теперь отъебись. — Я захлопываю дверь кабинки у него перед носом и закидываюсь порошком.

И вот я опять наверху, плыву белым лебедем в своей стихии, и тут мое плавное продвижение прерывает этот певучий акцент прямо над ухом:

— Са-аймон! Как дела, дружище?

Это тот отвратительный пидор, Миз, и я уже собираюсь проявить по отношению к нему вопиющую бесцеремонность, если не откровенную грубость, поскольку теперь он уже исчерпал для меня всю свою полезность, но он вдруг говорит:

— Хочу тебя кое с кем познакомить. — Он кивает на высокого парня с усами, который стоит у него за спиной. И вид у него смутно знакомый. — Это Ларе Лэвиш.

Ларе Лэвиш — один из первых европейских порнозвезд, ставших продюсерами. О его способности к эрекции ходят легенды, и он известен как крестный отец эксцентричного порно — он знакомился с девушками на улицах Парижа, Копенгагена и Амстердама и заманивал их к себе в студию, где они с ним снимались в порноимпровизациях. У мужика — поразительная способность уламывать и уговаривать. С упором на личное обаяние, ну и, конечно же, с привлечением денежных и половых интересов. Недавно он заключил крупную сделку с одним из ведущих кинопрокатчиков, и теперь сам делает все, что хочет, а также имеет полный режиссерский контроль. Другими словами, я перед ним благоговею. Это мой герой, мой наставник. У меня в голове все плывет, я и думать-то не могу толком, не говоря уж о том, чтобы что-то сказать.