Сергей Гавань - Смарагдовый трон (роман)

- И больше он не появлялся?

- В том то и дело, - произнёс Сардарион, его взгляд стал отсутствующим; он погрузился в воспоминания. - В тот же день, только поздним вечером, я опять стоял у борта, и опять увидел вдалеке тёмный силуэт корабля. На нём мерцал только один огонёк - красный. Луну закрыли тучи, так что я не разглядел деталей, лишь очертания. Но я уверен, что это был тот же корабль.

Всё бы ничего, да только потом я потолкался в портах Ваэльвоса, и услышал странные вещи. О том, что пиратские вожаки чем-то встревожены, о каком-то исчезновении целой их флотилии из семи кораблей в марте месяце. И о том, что пираты теперь предпочитают рисковать ближе к берегам залива, чем в пограничных водах. Может быть, это никак не связано со странным кораблём, плавающим в Море Тысячи Штормов. Но если связано, то это действительно должно стать поводом для тревоги. Кто-то свободно плавает в океане Тысячи Штормов! Неслыханно.

Сардарион вытер вспотевший лоб и присел на стул. Теперь он не казался Трикселю таким загадочным, хмурым и жёстким человеком, каким предстал во время первой встречи.

- И король умер совсем некстати, - добавил адмирал. - Поскорее бы уже принцесса выбрала нового, тогда и бароны приутихнут. Совсем распоясались, а Конкрут со своими дурацкими принципами и в ус не дует. Теперь приходиться форсировать и берега крупных рек, а корабли и люди у меня не бесконечны. Мир стоит на моих плечах, господа, и мне приходится держать спину прямо и не дёргаться, чтобы он не сорвался в пропасть.

Всё ещё переваривая длинный и красноречивый монолог адмирала, Трикель и его товарищи поблагодарили его за обед, и вышли из каюты. Только тогда Триксель осознал, что им удалось выгородить Неда.

Немолодой чудотворец едва удерживался от того, чтобы пуститься в пляс. Он явно хотел пожить ещё, чтобы там не говорил, пытаясь вызвать сочувствие к своей персоне.

- Сэр Триксель, - шёпотом произнёс он, когда они выбрались на палубу, продуваемую жарким влажным ветром. - Я ваш должник. Если я могу что-то для вас сделать...

- Можешь, - прервал его горбун. - Постарайся больше не влезать в долги. Когда мы ступим на причал в порту Канстеля, ты можешь идти куда хочешь. Но не вздумай снова податься в разбойное ремесло. Ты же Преломляющий, а работа таких людей ценится дороже золота.

- Эх, пропали мои пожитки на том кораблике.

- Сомневаюсь, что там было что-то значимое для тебя. Сардарион обшарил судна и не нашёл ничего, что указывало на твоё долгое присутствие. Всё самое ценное осталось с тобой. Жезл и сциллитум. Ты не стал беднее, старик. Ты стал свободен. Знаешь, куда я тебе советую отправиться? В Забрасин. В тамошней Сциллитумной роще всегда нуждаются в Преломляющих. И платят много, и кормят, и обеспечивают всем необходимым.

- Спасибо за советы, сэр. Я подумаю. А сейчас я пожалуй вернусь в свою каюту. После допроса у меня разболелась голова. Пренеприятный всё таки тип, этот адмирал, - поклонившись горбуну, старик удалился.

- Он же не собирается ехать в Забрасин? - спросил Триксель у воздуха. Ему понравилось то, что старик без всякого стеснения отвесил ему поклон. Ему никто никогда не кланялся, кроме слуг, конечно. Да и в глазах тех при этом порой читалось отвращение. Горбунов никто не любит.

Каланея положила нежную прохладную руку ему на лоб, так что он едва не застонал от наслаждения.

- В любом случае, тебя не в чем упрекнуть. У тебя горячий лоб. нужно отдохнуть перед прибытием.

- Твоё общество и есть лучший отдых, - смущённо улыбнулся Триксель.

Каланея одарила его слабой улыбкой, оторвала руку от лба и пошла к бушприту.

- Каланея, - он не выдрежал груза одной мысли. - Прости меня за то, что произошло в том трюме. Этот тип приставил кинжал к твоей шее, но я...

- Всё в порядке, Триксель, - Каланея обернулась, взгляд её был строгим. - Не вздумай винить себя за правильные поступки. Я не дура, и прекрасно понимаю, что Слова Преломления не для чёрствых умов и грязных языков. На твоём месте я поступила бы также.

- Да, - грустно откликнулся Триксель. - Понимаю. Пойду отдохну.

Лучше бы она обиделась, а не одобряла его действия. Обида означала бы то, что он ей небезразличен.

Горбун задрал голову и посмотрел на солнце.

Демоны его забери - он потерял здравый смысл в тот миг, когда увидел эту девушку. Может быть, это из-за того, что он наполовину диастриец? Или это громкая насмешка судьбы, которая свела с диастрийкой отца, а теперь подталкивает к подобным безумствам и его, Трикиселя?