Юрий Артамонов - Ли Смолин. Возрожденное время - От кризиса в физике к будущему вселенной

Возможно, что все, что нужно для существования, это взаимоотношение. Но если так, еще предстоит получить понимание о том, как это может или должно иметь место?

Этот вопрос слишком глубок для меня. Кто-нибудь с другой подготовкой и темпераментом, возможно, будет в состоянии продвинуть прогресс в нем, но не я. Одна вещь, которую я не могу сделать, это отвергнуть вопрос о том, что такое мир в реальности, назвав его абсурдным вопросом. Некоторые защитники науки настаивают, что вопросы, на которые наука не может ответить, бессмысленны, но я нахожу это неубедительным - и неприглядно ограниченным. Занятия наукой привели меня к заключению, что будущее открыто и новшества реальны. Поскольку я определяю науку через приверженность этике, а не методу, я должен согласиться с возможностью существования научных методологий, о которых никто еще не имеет понятия.

Это приводит нас к по-настоящему тяжелой проблеме: проблеме сознания.

Я получаю массу электронных писем по поводу сознания. На большинство из них я отвечаю, что, хотя имеются реальные тайны по вопросу о сознании, они находятся за пределами того, что наука может ухватить на современном уровне знания. Как физик я ничего не могу сказать об этом.

Есть только одна персона, которой я позволяю говорить со мной о проблеме сознания - близкий друг по имени Джеймс Джордж. Джим дипломат в отставке, который был главой дипломатического представительства Канады в Индии и Шри-Ланке и послом в Непале, Иране и Странах Залива, не считая других стран. Мне говорили, что он является легендой как представитель канадской дипломатии в эпоху премьер-министров Пирсона и Трюдо, когда Канада распространяла идею поддержания мира во всем мире. Теперь в свои девяносто лет он пишет книги о духовных основаниях проблем окружающей среды и помогает запуску фонда, посвященного вопросам окружающей

к оглавлениюсреды [11]. Им восхищается широкий круг его друзей и знакомых за его мудрые советы - и он один из нескольких известных мне людей, которые живут, кажется, руководствуясь уровнем мудрости, достижение которого для меня непредставимо.

Так что когда Джим говорит мне: 'То, что ты говоришь мне о смысле времени в физике, очаровательно, но ты упускаешь ключевой элемент, к которому сводятся все твои мысли и который заключается в роли сознания во вселенной', я слушаю. Я слушаю, но мне почти нечего сказать.

Но, как минимум, я примерно знаю, что он говорит об этом. Позвольте пояснить, что я имею в виду под проблемой сознания. Я не имею в виду вопрос, могли бы мы иметь программу, чтобы компьютер узнал или отобразил свое собственное состояние. Также я не имею в виду вопрос, как системы развиваются через сети химических реакций, чтобы стать втономными факторами, тут используется термин Стюарта Кауфмана для обозначения систем, которые могут принимать решения для своей собственной выгоды. Это тяжелые проблемы, но они, по всей видимости, разрешимы и научны.

Под проблемой сознания я имею в виду то, что если я описываю вас на всех доступных нам языках физических и биологических наук, я кое-что упускаю. Ваш мозг есть гигантская сеть из примерно 100 миллиардов сильно соединенных друг с другом ячеек, каждая из которых сама представляет собой сложную систему, действующую на контролируемых цепочках химических реакций. Я мог бы описать это настолько детально, насколько мне хочется, но я никогда не смог бы приблизиться к объяснению того факта, что вы имеете внутреннее переживание, поток сознания. Если я не знал из моего собственного случая, что я сознаю, то мое знание ваших нейронных процессов не даст мне оснований подозревать, что вы есть.

Самое таинственное, конечно, это не содержание нашего сознания, а сам факт , что мы сознаем. Лейбниц воображал уменьшение самого себя и прогулку по внутренней части чьего-либо мозга так, как он мог бы гулять по внутренней части мельницы (сегодня мы сказали бы 'фабрики'). В случае фабрики вы могли бы дать ее полное описание путем описания того, что видит персона, гуляя внутри нее. В случае мозга вы не смогли бы сделать этого.

Одним из способов поговорить о том, что физическое описание работы мозга что-то упускает, является указание на некоторые вопросы, на которые

к оглавлениюфизическое описание не отвечает. Вы и я смотрим на женщину в красном платье, сидящую за соседним столом. Будет ли каждый из нас испытывать одно и то же ощущение (я имею в виду, красного цвета)? Может ли быть, что то, что вы ощущаете как красный, будет тем же ощущением, которое я испытываю как синее? Как мы можем сказать?