Сергей Дигол - Старость шакала. Посвящается Пэт

– Нравится? – послышался голос Рубца, – проходи, не робей.

Вынырнув из-за этажерки с бутылкой виски в одной руке и двумя бокалами со льдом – в другой, директор присел к стеклянному столику, кивнув Валентину на стул напротив.

– Когда же… – присел Валентин, не переставая оглядываться.

– Когда успели? – перебил Рубец, – вижу, ты совсем заработался. Две недели чуть ли не круглосуточно ремонтировали. Хотелось, знаешь, чтоб и на работе как дома, – он покосился на кровать-аэродром.

– Виски? – приподнял бутылку Рубец.

– Спасибо, я на работе.

– Ну и как работается? – ошпарил лед струей «Джек Дэниелс» Рубец.

Заерзав, Валентин придвинулся на край стула.

– Я как раз хотел поговорить, – торопливо начал он.

– Говорят, ты бабки ныкаешь.

– Что-что?

Подняв бокал, Рубец с равнодушием палача следил за кусочками льда, которые и кубиками уже нельзя было назвать – так быстро растворялась их индивидуальность во враждебной алкогольной среде.

– Цыганки сказали, – сказал Рубец и залпом выпил.

– Ка.. какие цыганки?

Показав Валентину ладонь – мол, подожди – Рубец сморщился, а затем выпучил глаза и открыл рот.

– Ххууу… аааа… – он закинул в рот кусочек апельсина вместе со шкуркой, – наши цыганки, какие ж еще?

– Да ты что?

Валентин вскочил, и Рубец только сейчас заметил, что старик, оказывается, совсем не маленького роста.

– Они видели, как…

– Да змеи они, цыганки твои!

– Все нормально, – снова вытянул ладонь, на этот раз успокаивающе, Рубец показавшемуся в дверях начальнику охраны Козме, – мы сами справимся. Так ведь, Валентин? – спросил он тоном переговорщика, убеждающего психа не прыгать с крыши многоэтажки.

Касапу послушно присел, тем более что ноги вдруг перестали слушаться, будто стоял он в вагоне разогнавшегося на стыках рельс поезда.

– Видишь ли, – Рубец вытащил из пачки на столе сигарету, – я все понимаю. Тебя, как бы это сказать, – он закурил, пыхнув на Валентина дымом, – прямо скажем, недолюбливают.

Валентин тяжело ссутулился, словно подтверждая неприятный факт.

– А если посмотреть с другой стороны? У тебя ведь другие ставки. Да, другие риски, – он взмахнул рукой с сигаретой, – но и деньги не те, что у всей этой шушеры. Морковка, свечки, кофе. Даже свинина, блядь. Они вкалывают не меньше твоего, но разве можно сравнить по деньгам?

– Я просто хотел, чтобы вот эти необоснованные…

– Ты погоди. Не горячись. В твоем возрасте, извини, конечно, что напоминаю, но что поделать, если в твоем возрасте нервничать действительно вредно. Да, ты можешь этот аргумент – я имею в виду возраст – привести и в свою пользу. И будешь прав. Прав, потому что ты единичный экземпляр. В свои, сколько тебе – семьдесят? больше? – в свои годы заткнешь за пояс двадцатилетнего. Нет, серьезно, не скромничай, таких ведь больше нет. Сколько уже – лет десять? Нет, какие десять? Девяносто тре… сейчас какой? две тысячи во… Пятнадцать! Пятнадцать лет! Без единого – тьфу-тьфу – даже намека на прокол! Это, я скажу тебе… – Рубец уважительно поджал губы, – и неужели ты думаешь, что я это не ценю? Я же все вижу, и у меня нет к тебе претензий. В этом плане, как минимум. Но если я не идиот – а мне почему-то кажется, что я не идиот, – почему мне, спрошу тебя, почему бы не подумать о завтрашнем дне и не подобрать – нет, не равнозначную, равнозначная замена тебе – это утопия, – а хотя бы более-менее достойную альтернативу? Сам посуди, старик, а?

Валентин не двигался и даже дышать старался неслышно.

– В конце концов, это бизнес. Деловой человек нуждается в подвижных глазах – совсем как у хамелеона. Чтобы пялиться не только под ноги, но и заглядывать за горизонт, и желательно делать оба дела одновременно. Понимаешь, о чем я?

Валентин кивнул.

– Давай договоримся, – Рубец явно перешел к деловой части разговора, о чем свидетельствовал мобильный телефон, который он достал из кармана, чтобы беспорядочно нажимать на кнопки – была у него такая привычка, – ты работаешь как работал. Тише воды, ниже травы. Петрушки, киндзы, лука, ну и прочего, чем торгуют сам знаешь где. Шучу, конечно. Как, кстати, твои помощники?

– Кто?

– Нина, тетя Маруся, Богдан, Василий, Доминика, кто там еще? А говорят, я страшно далек от народа. Даже из обычных реализаторов кое-кого помню. Игорек опять же… Ах, да, – он покосился на Валентина, – Игорек-то как раз уже не работает. Так что, содействуют? Проблем нет?

– Ну… – замялся Валентин.

– Не понял, саботирует кто? – напрягся Рубец, – ты только шепни.