Евгений Жук - Время в тумане

Скучища на Дне мастера была ужасная. Под разными предлогами мастера стаями убегали из актового зала. Половина из оставшихся незаметно дремала под бормотанье очередного отчитывающегося.

Председатель совета мастеров пожилой, с утомленным лицом мужичок, тоже частенько дремавший в президиуме, однажды встрепенувшись всем телом ввиду слишком большой паузы, наступившей после окончания очередного доклада, посветлел взглядом и спросил: «А может, им, мастерам, и не стоит переводить время? В цеху у каждого столько дел…»

Светлые глаза председателя остановились на Крашеве, и Крашев встал… Вопрос не застал его врасплох. Он часто думал об этом же и сейчас старался говорить веско, ярко, убедительно. Приводил цифры и факты, а сам смотрел, как все больше и больше щурится Фанерный Бык — тот был близорук, но очки не носил. Убедив и себя и, как ему показалось, остальных, сел, ликуя в душе и думая о том, чтобы близорукий директор разглядел его получше.

Длинная пауза, от которой проснулись остатки спящих, тянулась бесконечно. Потом Фанерный Бык медленно встал и, щурясь, обвел глазами актовый зал.

— А вы знаете, что есть соответствующее постановление Совета Министров? — спросил он. — И я никому, — Фанерный Бык повысил голос, — никому не позволю нарушать его! И никому, — его громадный палец заударял по столу, — никому не позволю говорить об этом. А вам, молодой человек, — щелки близоруких глаз остановились на Крашеве, — я советую… — Но Крашев уже не слышал, что советовал ему громадный, мосластый, с лошадиной физиономией человек. Крашев сидел задавленный, обиженный, убитый… Он приехал сюда добровольно… Бросил жену и едва народившегося сына… Он крутится вокруг этих чертовых линий, гонящих и гонящих панели, день и ночь… Его смена всегда выполняет план, в бригадах полный порядок… Он аргументировал дельное предложение… От выполнения этого предложения на чуточку, но станет легче ему, а некоторым мастерам, у которых дела не очень, а их рвут, кроме Дня мастера, на великое множество других совещаний, станет лучше и свободней, и не на чуточку… Так чего же надо этому громадному, близорукому мерину, имеющему кличку в стиле американских индейцев? Чего им всем надо?.. Им — «другим людям»?

Он посмотрел в щурящиеся, все еще ищущие его глаза и вдруг понял — чего. Им всем нужна покорность…

…И он прошел школу покорности. Он увидел, что «другие люди» не однородны. Они состоят из слоев. Слои расположены в некотором отдалении и образуют пакет приоритетов. И слой с низшим приоритетом покорен высшему. Есть и вертикальные слои — связи, по ним-то «другие люди» и поднимаются в верхние слои. Иногда и опускаются. А часто вообще выскакивают из этих слоев в общее огромное пространство, где суетится огромное количество обычных людей.

Он научился видеть эти перемещения. Вот ушел на соседний завод начальник основного производства. Ушел он туда начальником производственного отдела, в общем-то, на меньшую должность и на меньший оклад. Но Крашев знал: в системе «других людей» он занял более высокое место. И точно: проходил месяц, второй, и вот уже их бывший начальник — главный инженер соседнего завода.

Бывали и ошибки… На опустевшее место начальника производства поставили старшего мастера. Был он знающим, исполнительным, участок его был передовым. Но Крашев уже понимал: это не «другой человек». Пересматривает расценки, спорит с бригадирами, недоволен приказами директора. И вот уже, исподволь, на его место готовят «другого человека». Это начальник очистного цеха. Он совершенно не разбирается в основном производстве, не так давно он работает и начальником цеха, но это настоящий «другой человек», и его переводят на долго пустовавшее место старшего мастера, на линию. Казалось, и здесь понижение. Но Крашев видел: бывший сантехник уже давно в более высоком приоритетном слое. А нынешний начальник производства уже среди обычных людей, на нем поставлен крест, и «другие люди», из всех слоев, правдами и неправдами выкручивают ему руки, ломают ноги и ждут одного — маленького, совсем маленького ЧП в производстве. Вот, наконец, оно случается — небольшая травма у рабочего — и всё: обычный человек, начальник основного производства, со страшным грохотом летит вниз. Ему вспоминают все грехи, все промахи. Директор и главный инженер упрекают его в душегубстве. У обычного человека — начальника производства — еще есть шанс уцелеть — поменяться с «другим человеком» — сантехником, но он грехов своих не признает и ситуации не понимает. Кончается это тем, что ему приходится просто увольняться…