Кирилл Манаков - Хроники последнего лета

Роллс-Ройс остановился с грацией авианосца, в сзади его тут же прикрыл черный джип охраны с хищным оскалом серебристого радиатора.

Контра распахнул дверцу и широко улыбнулся:

— Садись!

Увидев приближающийся Роллс-Ройс, Наташа невольно отшатнулась. Появление лимузина было пугающе неожиданным и иррациональным. Бирюзовая дверца, сверкнув зеркальными хромированными полосками, плавно раскрылась, и человек на заднем сиденье растянул губы в улыбке и сказал:

— Садись!

— Нет, спасибо, — сразу же ответила Наташа.

Во-первых, она никогда не садилась в такси, если там был кто-то, кроме водителя. Во-вторых, в такую крикливую машину она точно бы не села. Ну а в-третьих… не понравился ей человек на заднем сиденье. Сразу так взял и не понравился. Всего-то и сказал одно слово, но в голосе было столько медовой фальши, что захотелось сразу же повернуться и уйти, не оглядываясь.

— Давай, давай, садись!

Человек на заднем сиденье сделал приглашающий жест и, продолжая улыбаться, наклонился к Наташе и протянул руку. Его лицо с гладкой, как барабан, кожей и водянистыми глазами казалось неживым. Говорил он одними губами, все прочее черты оставались неподвижными. Это походило на речь персонажа из дешевого мультфильма, в котором сэкономили на прорисовке мимики.

«Неприятный какой, — подумала Наташа».

Кроме подсознательной неприязни, она отметила странное несоответствие возраста — лет под шестьдесят — и манеры одеваться. Светлые джинсы с разрезами на коленках и, несмотря на жару, модно мятый светлый пиджак с бежевыми заплатками на локтях. Хотя, какая жара — из салона тянуло кондиционированной прохладой, запахом кожи, благородного дерева и дорогого парфюма.

— Нет, спасибо, я сама, — сказала Наташа.

— Сама? — удивился неприятный субъект. — А я на что?

Наташа не нашлась, что ответить. Она просто отошла от машины, встала на тротуар позади нее и вытянула руку, призывая такси.

И не заметила, как человек в лимузине дал короткую команду водителю, тот поднес к губам рацию, и сейчас же из грозного джипа выскочили два телохранителя, подхватили Наташу и очень ловко забросили в Роллс-Ройс. Дверца захлопнулась, и гордый англичанин отчалил от московской обочины. Через секунду джип последовал за ним.

Все произошло настолько стремительно, что никто из прохожих ничего не заметил. Хотя… Неприметный человек, только что с интересом рассматривающий обложки журналов на витрине киоска, мигом выскочил на обочину, посмотрел вслед уезжающему кортежу и принялся названивать кому-то по мобильному телефону.

В салоне Роллс-Ройса было нереально тихо, словно у машины вовсе не было мотора. Последние звуки смолкли, когда закрылось стекло, отделяющее пассажиров от водителя. Наташа забилась в угол и испуганно смотрела на похитителя. А тот снова улыбнулся и сказал:

— Что ты так напрягаешься? Все будет хорошо.

Наташа не находила сил, чтобы ответить — в горле словно застрял сухой комок.

— Да что ты глазенками хлопаешь? Я разве страшный?

Она замотала головой. Спорить совсем не хотелось.

— Вот и умница, — одобрительно кивнул человек с неподвижным лицом и вдруг громко расхохотался: — страшный я, еще какой! Сам боюсь. У-у-у!

Он сделал грозные глаза, изобразил пальцами «козу» и протянул руку к Наташе. Она громко вскрикнула.

— Да что ты дергаешься, — недовольно пробурчал похититель, — ты даже не представляешь, как тебе повезло. Знаешь, кто я?

Наташа, наконец, смогла собраться с силами и ответить:

— Пожалуйста… отпустите меня, пожалуйста.

— Кто же тебя держит? — хозяин Роллс-Ройса казался оскорбленным в лучших чувствах: — Можешь идти куда хочешь! Прямо сейчас и иди!

В голосе звучала неподдельная обида ребенка, несправедливо обвиненного в краже конфетки.

Наташа, неотрывно глядя на него, потянула за ручку, но дверца не открылась.

— Не открывается? — невинно поинтересовался похититель. — Такое бывает. Это очень умная машина. Знает своего хозяина и никогда не выпускает красивых девушек.

И добавил безо всякого перерыва:

— Меня зовут Кондрат.

Это прозвучало так, будто это имя должен знать каждый человек на Земле, и не просто знать, а при произнесении оного обязан прийти в неописуемый восторг: «Кондрат?! Тот самый?! Пустите, позвольте одним глазком!»

Между прочим, именно так встречали Кондрата Савельевича в нескольких московских клубах, где выстраивалась целая очередь из длинноногих красавиц, желавших пообщаться с ним тет-а-тет. Ничего удивительного — при всех недостатках он был человек нескупой, можно даже сказать щедрый.