Кирилл Манаков - Хроники последнего лета

— Поговорим.

— Тогда послушай меня. Твой человек попросил помочь. Я послал ребят. А получилась подстава. Твой человек говорил от тебя, или сам в войну решил поиграть?

Ах, хитрый Султан! Ищет все-таки варианты, не хочет драки. Сам решение предлагает: отдай мне дурака Колушевского, будет крайним и за все ответит. Красиво, конечно, но не вариант.

— Не вариант, — твердо сказал Загорский, — ты же знаешь, я своих не выдаю. Если есть вопросы — задавай мне.

Султан тяжело посмотрел на Виктора Сергеевича. Тут испугаться не мудрено — бесцветные глаза под нахмуренными рыжеватыми бровями впивались в лицо собеседника как колючки. Однако Загорский перенес этот взгляд с полной безмятежностью.

— Значит так, — медленно сказал Султан, четко выговаривая каждое слово, — будем решать с тобой. Ты знаешь, что мне нужно?

— И что же, Султан?

— Все просто, Витя. Есть хороший человек, по имени Ахмед. Сейчас он в больнице и его охраняют менты. Это неправильно. Ахмед завтра должен быть свободен.

— Знаешь, Султан, у меня непростые отношения с эмвэдешникми… У министра — своя политика.

— Это меня не касается. Ты принес проблему, ты и решай. Но знай, завтра я за ним приду.

— Ты собираешься штурмом брать Склиф?

— Зачем штурмом? Возьму свое. Кто-то меня остановит? А потом и будем разговаривать.

Загорского всегда впечатляла самоуверенность Султана. Объяснять ему, что не стоит устраивать свалку с ментами в центре Москвы, было бессмысленно. Можно, конечно, обратиться к президенту… но тогда последствия лично для Виктора Сергеевича окажутся катастрофическими, как, впрочем, и при сваре Султана и ментов. Сейчас президент с интересом наблюдает за ситуацией, но если ему придется вмешаться, посыплются головы. Похоже, надо идти на поклон к министру МВД и сдавать позиции. Ах, как не вовремя…

— Ладно, Султан. Вопрос решим. Вечером встречусь с министром, и… словом, договоримся. Так что проблему закроем. Лады?

— Нет, брат, — покачал головой Султан, — не все. Мне нужен этот журналист…

— Это не журналист…

— Не важно. Он мой. Моих людей трогать нельзя. Никому.

— Постой, — примирительно сказал Виктор Сергеевич, — тогда надо наказывать всех, включая ментов, которые их взяли.

— Всех накажу, — кивнул Султан, — а журналист — первый. Либо отдай, либо сам заберу.

«И что с ним поделаешь, — с тоской подумал Загорский, — без него на Кавказе президент как без рук. Смена, конечно, выросла, но отношения-то остались. Нравятся шефу такие вот… упертые. Да и предан… Хорошо иметь такого зверя, одно слово — и любому глотку перегрызет. Поэтому и позволяется многое. С другой стороны, как тут разбираться — у него в Москве тысячи две штыков. Нет, при необходимости всех можно в асфальт закатать, но это уже спецоперация серьезного уровня. А кому ее поручить? Ментам? Не смешите. Конторе? Эти ребятишки давно с Султаном бизнес имеют, какая уж тут операция, когда такие бабки на кону. Армия? Ну-ну… Ладно, брат. Мы тоже упертые».

— Не получится, — сказал Загорский.

Сказал неожиданно твердо, так, что в глазах Султана мелькнуло удивление.

— Не получится, — повторил Виктор Сергеевич. — Это мой город. И парень — мой. Так что извиняй, Султанчик, Отступного хочешь?

Султан начал медленно краснеть. Плохой знак — может сорваться. Одно хорошо — свой знаменитый золотой «Стечкин» ему пришлось оставить в сейфе у ФСОшников. А если в рукопашную — то это еще неизвестно, кто кому наваляет, Султан, конечно, моложе, да и здоров как бык, зато у Загорского старая спецназовская школа. А раньше все умели делать на совесть, в том числе и профессионалов-рукопашников.

— Султан, я серьезно, денег возьми. Сам подумай — как хорошо заработать на шкуре врага.

Султан неожиданно успокоился.

— Нет, Витя.

Он встал и облокотился о стол.

— Ты меня обидел. Зря.

— Подожди, Султан…

— Нет, Витя, разговора не будет, я все сказал. Время есть до завтра. Смотри.

Султан развернулся и, грузно ступая, вышел из кабинета.

Последующие несколько часов Султан находился в отвратительном расположении духа. В такие минуты даже близкие люди не решались к нему подходить, памятуя о непредсказуемом характере. Был, правда, в его окружении один искусник, который специально дожидался вспышки гнева, а затем мастерски подставлялся под горячую руку. Султан быстро отходил, а побитый умелец получал такие подарки, что в течение года скопил на квартиру в Москве.