Тим Лотт - Штормовое предупреждение

В данный момент Чарли сидит на полу, методично опустошая свой бар, единственный предмет роскоши, с которым он не смог расстаться. Он влил в себя почти пинту виски с содовой. Чарли чувствует, как от него несет, это тошнотворный запах краха.

Докатился… клянчил деньги у собственного сына, это было самым ужасным.

Оставался самый последний шанс достать нужную сумму, но это уже полная дичь, это уже за гранью… Чарли снова и снова прокручивает в голове этот план, мысли его путаются, фразы, которые он бормочет себе под нос, делаются все более обрывочными, обвинения переплетаются с оправданиями.

Я никогда не лазил в эту шкатулку… Но деньги-то мои… В конце концов, она мне больше никто… Но где она их держит, а?.. А если сигнализация?.. Морин никогда не доверяла всем этим сигнализациям… Стерва… как она могла так поступить?.. Нет, нет, она не стерва… моя жена, моя Мо. Детка моя. Прости, детка. Мне очень нужны деньги, позарез. Пойми… я не хотел этого делать… прости меня… А Питер, он… Питер, этот мудак… Я не могу на это пойти. Но я должен. Должен переступить… Иногда человеку приходится переступать грань… Есть победители, и есть проигравшие. На мотоцикл, парень. Садись на мотоцикл — и вперед, на дело. На мотоцикл — и вперед, на поиски клада. Я знаю, где ты. Я знаю, где ты живешь… Я-знаю-где-ты-живешь.

Он с трудом поднимается с пола и вспоминает, что знает весьма приблизительно, никогда не бывал в новом доме своей бывшей жены, в смысле, внутри дома. Да, Питер продал свой дом, и они переехали в самый престижный район, туда, где сохранились настоящие старые дома, с тех времен, когда деревушку еще не превратили в "город мечты". Чарли пришлось однажды завозить какие-то бумажки, связанные с процедурой развода, он смутно помнил стоящие на приличном расстоянии друг от друга дома, ухоженные живые изгороди, и старинная пивная неподалеку от дороги, которой уже два века, не меньше. На их доме скромная лакированная дощечка, а на ней — золотые буковки с наклоном, стало быть, курсив: "МОИПИТ. Чарли кажется, что это милях в трех от его дома.

Он срывает с вешалки плащ, хватает замшевые перчатки и, сам не зная зачем, запихивает в карман два полиэтиленовых пакета с логотипом "Сейнзбериз", в этом универсаме он любит покупать себе на завтрак копченую лососину. Чарли не очень твердо стоит на ногах. Алкоголь затуманил ему мозги, но зато добавил оптимизма и храбрости.

Только-только начало вечереть. Чарли уверен, что Пит и Морин еще на работе. Они много работают. Им приходится много работать. Роберт сказал, что дела у них идут хорошо, несмотря на теперешний спад. Понятно, всем нужно уметь водить машину. Роберт сказал, что они вкалывают как проклятые. В доме сейчас никого. Он точно это знает. Он чувствует, что сегодня ему повезет.

На улице Чарли довольно скоро понимает, что оделся слишком легко, но холода почти не ощущает. Он идет по пустым велосипедным дорожкам, мимо мостов, мимо дорожных развязок— "каруселей", по которым постоянно снуют машины. Прохожих совсем не видно. Как ему это нравилось, когда он только приехал в Милтон-Кейнз, какое восхитительное ощущение свободы он тогда испытывал: ни суетливой толпы, ни шума, ни чада, ни гари. А сейчас эта пустота давит, кажется зловещей. Чарли вдруг мучительно захотелось попасть сейчас в шумную лондонскую сутолоку.

Он дважды забредает не туда, но примерно через час все-таки выходит к пивной. Он хорошо тогда ее запомнил по черепичной крыше и маленьким низким окошкам. А теперь вспомнил и название. "Скирда". Коттедж Питера и Морин где-то сзади, в нескольких сотнях ярдов от парковочной площадки.

Легкий дождик и холодный ветер заставили Чарли немного протрезветь, и когда он подходит к дому, то ловит себя на том, что резко замедлил шаг. Он начинает осознавать всю абсурдность своей затеи. Если они заявят о краже, в первую очередь подумают на него. А уж когда сунутся в его финансовые дела, мигом сообразят, откуда у него вдруг взялись такие деньжищи. Он хочет уже повернуть назад, но останавливается.

Минуточку… Если они заявят о пропаже, эта сумма наверняка привлечет внимание налоговой инспекции. Чарли не сомневается, что в кубышке Морин денег стало гораздо больше. Уже после развода. Возможно, эти деньги — часть каких-то утаенных от чиновников доходов. В любом случае он сможет потом позвонить Морин и объяснить, что к чему, пообещать, что все вернет — при первой же возможности. Она разозлится, это понятно, но он как-никак отец ее сына — не станет же она сдавать его полиции.