Владимир Ешкилев - Андрогин

«…и смотреть на Солнце?»

«Если тебе понравился этот образ, мысли свой долг через него. Кто-то должен смотреть на Солнце и не слепнуть».

«У вас есть очки для таких добровольцев?»

«Очки не нужны. Прогони Ехидну с лица своего».

«Каким образом?»

«Ощути, как Вечность побеждает смерть».

«..?»

«Сейчас ты одинок, очень одинок. И смерть приготовилась встретить тебя. Но вокруг тебя не пустота, а вода. Первейшая субстанция и основа основ жизни. Она может убить тебя, а может стать опорой для воскресения. Побеждая смерть, ты найдешь знание, которое нельзя вычитать в книжках и услышать на лекциях. Если ты воскреснешь для мира, значит, воскреснешь уже иным».

Беседка исчезла.

«Открой глаза!» – приказал голос Маски.

Он медленно, очень медленно – будто в фильме с замедленной съемкой – падал в холодную озерную бездну. Из рта его вырывались пузыри, а вода заливала уши, упрямо просачиваясь сквозь стиснутые губы.

«Не могу пошевелить ногами, – сказал он себе, будто смотря на свое тело со стороны. – Не чувствую ног… Это судороги… Все, звездец!»

«Говори! – велела невидимая Маска. – Говори слова!»

«Какие к хренам собачьим слова?!» – не понял он.

А потом вспомнил.

И мысленно их произнес:

ПРИШЕЛ К ВАМ ВЗЯТЬ НЕ СИЛОЙ, А ПО СОГЛАСИЮ

Словно электрический ток сотряс его тело. Жалящая энергия зародилась в чреслах, двумя потоками ушла в ноги и еще одним – в грудь. Вигилярный снова ощутил свои нижние конечности. Возрожденные ощущения отрапортовали Павлу Петровичу, что на самом деле никуда он не падает, а стоит под водой на четвереньках, на скользких плоских камнях. Он оттолкнулся обеими руками от донных камней, встал на ноги, и голова его вынырнула из воды. Глубина здесь была в три четверти роста. Правда, равновесие изменило ему, и он снова упал. Впрочем, это падение, в отличие от первого, было вполне контролируемым. Вигилярный быстро справился, вынырнул и несколькими рывками добрался до берега.

Там никого не было.

Горный цирк окутал густой туман. Озеро выглядело уже не границей бесконечности, а небольшим овальным водоемом, не длиннее ста метров.

Вигилярный беспомощно оглянулся вокруг. Его мокрое тело охватила дрожь, зубы клацали. Сила, оберегавшая его с момента намазывания, исчезла.

«Так и воспаление легких подхватить можно», – подумал он и сразу понял, что думает неправильно. Это ощущение было конкретным и неожиданным. Вигилярный впал в растерянность, но длилось это не долго.

«К чертовой матери! Мне не холодно!» – сказал он себе, и озноб прекратился. Взамен сын капитана почувствовал подтверждение правильности адресованной самому себе установки. Будто кто-то незримый одобряюще похлопал его по плечу.

«Что-то я таки взял из проклятого озера», – решил он и заметил желтый отблеск, пробившийся сквозь туманные космы. Где-то в направлении Пожижевской [135]зажгли костер.

Вигилярный направился к свету.

Возле костра его ждали Лидия и Лилия. На высоком, составленном из диких камней постаменте стоял знакомый идол в новой расшитой рубашке. В его руках-чашках горели короткие медовые свечи. Вигилярный ощутил странный горьковатый запах.

«Наверное, набросали в огонь каких-то ведьмовских травок», – догадался он.

– Где мой брат? – спросил он «сестер».

– Спит под Испытательной скалой и видит приятные сны, – заверила Лилия.

– Под Испытательной скалой?

– Он называет это место Ведьминым лазом.

– Неправильно, значит, называет?

– Все вещи мира имеют несколько имен. Пусть называет, как хочет. Но ты теперь имеешь право знать внутренние имена вещей.

– Ему с тобой понравилось?

– Не знаю, – пожала плечами спортсменка. – Я не спрашивала. Если тебе интересно, он меня не впечатлил. Гонора на червонец, дел на копейку. Искренне сочувствую его супруге.

– Я тоже, – улыбнулся получивший право, присел возле костра, всем телом впитывая его живительный жар. – Что-то мне подсказывает, что я сподобился некоего посвящения.

– Этой ночью ты стал на путь Хранителя, – подтвердила Лидия. – Нижнее твое утонуло в озере, а верхнее вынырнуло. Теперь ты свободен в своем выборе. Можешь идти по Кругу познания в обе стороны. Можешь идти направо, а можешь налево. Можешь прийти к нам и согреться живым огнем. Иди к нам, Паша, теперь втроем можем утешить Богиню.

– Какую из богинь? Иштар? Морану? Афродиту?

– Имеющую много имен. – Лидия бросила взгляд на идола, словно адресуя Павла Петровича.