Владимир Ешкилев - Андрогин

– Нет, господин.

– Знаешь, где они лежат?

– В секретной шкатулке банкира Тома.

– Знаешь, как ее открыть?

– Нет.

– Сможешь нарисовать чертеж банкирского дворца и указать, где эта шкатулка лежит?

– Смогу.

– Семен говорил, что банкирша открылась тебе как Орликова аманта. Это правда?

– Да.

– А где и когда он имел с ней любовь, она тебе поведала?

– Говорила, что в Париже.

– Странно, – закрутил ус Хвощов. – В Париже у Орлика есть жена, тамошняя придворная графиня. Она там его от себя далеко не отпускает, и любовь, говорят, между ними знатная. С чего бы это он повелся на какую-то итальянку?

– Вы ее не видели, господин.

– Красивая?

– Supra modum! [122]

– Понятно, – кивнул Хвощов, но Григорий догадался, что ему не удалось развеять сомнений начальника. – Значит, ни о чем полезном точно не ведаешь…

– Констанцу арестовали как раз, когда…

– А с кем из фармазонов, кроме нее, ты тут знаешься? – перебил Хвощов.

– С двумя венецианцами, – соврал Григорий.

– Как их зовут?

– Росси и Пульчини, – Сковорода назвал фамилии кучера и камердинера банкира Тома.

– Кто такие?

– Местные патриции.

– Не слышал, но проверю, – заверил Хвощов, записывая придуманных патрициев в хартию. – Я вот о чем думаю, Гриша: здешние фармазоны теперь будут держаться от тебя как можно дальше. Они же могут именно тебя, карася такого, подозревать, что это ты их красавицу сдал местным властям. Скорее всего, и подозревают.

– Меня? – сделал удивленные глаза Сковорода, хотя, по правде, он давно допускал такую возможность. Ему показалось, что он уже понял, куда клонит Хвощов.

– Тебя, карасик, тебя, – подтвердил агент и чихнул: дух перца брал свое. – Исходя из сего, я придумал тебе новый наряд. Сейчас в австрийских землях начинается большое движение. Православных людей мучают, отбирают церкви и земли. Православные не хотят пребывать под католической короной и подают прошение к австрийской цесаревне, чтобы отпустила их к нам, в Малороссию, на поселение. Там всем этим движением руководит деятельный сербин Хорват. Он майор австрийской службы, а вокруг него люди разных рангов и разной преданности. Нужно внимательно присмотреться к тем людям, кто среди них истинно стремится соединить судьбу свою с православным царством, а кого собираются подослать к нам для дел злозатейных.

– Но… – начал Григорий.

– Это приказ, – голос Хвощова стал твердым. – Пока что, до того как сделаем тебе новый паспорт, посидишь на баркасе. Тихо, как мышь. Думаю, несколько дней, не дольше. За это время нарисуешь план дворца банкира и письменно, со всеми деталями, изложишь, как выглядит его секретная шкатулка… Да, чтобы я не забыл, – он снова чихнул, – еще напишешь все, что знаешь, о тех двух твоих знакомых фармазонах. Как они выглядят, в каких чинах-званиях, из каких семей вышли, где их имения, ну и все остальное, что тебе о них известно. Когда получим для тебя паспорт, поплывешь в Сплит, а оттуда поедешь в Вену. Мы должны действовать быстро. Царская служба, Гриша, не терпит промедления. Все.

Агент дал знак, что больше не задерживает Григория. Тот на миг заколебался, но потом поднялся со скамейки и медленно, слегка прихрамывая, направился к выходу. Хвощов провел его равнодушным взглядом.

Александр Петрович так и не притронулся к текиле. Он упрямо глотал свое теплое пиво под насмешливыми взглядами девушек. А затем, когда на Ведьмин лаз надвинулись аквамариновые горные сумерки, вдруг клюнул носом в нагрудный карман куртки и захрапел.

Младший Вигилярный удивленно уставился на спящего «карпатского эсквайра».

«Вот тебе и бдящий старший брателло, – подумал он. – Это ведь он спецом не пил крепкого, чтобы, типа, контролировать ситуацию. Доконтролировался старшой, мда…»

– Устал твой Саша, – заметила Лидия.

Ее голова удобно расположилась на животе Павла Петровича. Девушка уже дважды позволила поцеловать себя в губы и совсем не сопротивлялась младшему Вигилярному, чья рука блуждала где-то между ее ослабленным ремнем и тетивами стрингов.

– Интересное здесь место, – сказала Лидия, вглядываясь в отвесную скалу. – Со всех сторон окружено горами, сразу и не найдешь.

– Говорят, здесь ведьмы испытания проходили, – вспомнил легенду Павел Петрович.

– Кто говорил? – поинтересовалась Лидия.

– Вон тот, утомленный пивом местный житель, – младший кивнул на спящего Александра Петровича. – Рассказывал, что молодых ведьм здесь намазывали волчьей кровью и голых пускали бежать к какому-то озеру.