Владимир Ешкилев - Андрогин

– Правда.

– Вы просто идеальные, – улыбнулся Лидии Павел Петрович. И незаметно проверил нижний карман охотничьего жилета, куда перед отправлением в экспедицию положил электрошокер.

Тело Николатини нашли гондольеры. Оно плавало в Большом канале, недалеко от садов Пападополи. Сначала никто не узнал в распухшем трупе чиновника государственного обвинения. Но ближе к полудню одежду и вещи утопленника осмотрели представители власти, а сразу после сиесты на место находки, в сопровождении сбиров и мелких чиновников, прибыли инквизитор Кондульмеро и член Совета Десяти Альвизо Мочениго. Кареты вельмож Республики привлекли внимание, и сбирам прибавилось работы. Когда толпу оттеснили, инквизитор и Мочениго выбрались из карет и прошли к тому месту, куда, по сведениям гондольеров, выбросило труп несчастного государственного служащего. Высоким державным чинам доложили, что при осмотре тела следов насильственной смерти обнаружить не удалось, а также сообщили о том многозначительном обстоятельстве, что в последний раз сеньора Фульвио Николатини видели недалеко от этого места сильно пьяным, что проявилось посредством многочисленных непристойных и недопустимых для государственного служащего признаков.

– Синьор секретарь изволил громко распевать похабные песни, декламировал стихи, приставал к проходящим женщинам разного звания и сословий, а также попытался испражниться прямо на мостовую, – шепотом сообщил вельможам квартальный смотритель. Он не сомневался, что причиной смерти стало случайное падение пьяного синьора в канал.

– Такое уже случалось, – подтвердил слова смотрителя сбир, охранявший одно из соседних палаццо.

Кондульмеро оставил набережную Большого канала в глубокой задумчивости. Он не вернулся в Дворец дожей, а приказал отвезти его через врата Святого Фомы на загородную виллу, расположенную на Фельтринской дороге. Там он принял водные процедуры, рекомендованные ему эскулапами как средство для успокоения возбужденных слизистых каналов, и на два часа уединился с рабыней-турчанкой. Для медицинских упражнений на вилле инквизитора обустроили точное подобие древнеримских терм с мраморными ваннами, горячими и холодными помещениями.

Уже расслабленный амурными умениями, мягкими губами и шелковистой кожей юной наложницы, Кондульмеро закрылся в библиотеке. Именно в этой, надежно защищенной от сторонних глаз и ушей, комнате инквизитор принимал доверенных агентов, чьи услуги оплачивал из секретного фонда Трибунала, иногда добавляя денег из собственного кармана. В библиотеку вел тайный ход, начинавшийся далеко за стенами виллы, среди виноградников в незаметном гроте. Там агент вверенным ему ключом открывал сложные замки двойной железной решетки, а потом, практически вслепую (факелы гасли здесь от нехватки воздуха), проходил полторы сотни шагов узким неосвещенным проходом, наступая на крыс и срывая с лица липкую паутину.

Когда агент подходил к секретной двери, ведущей в библиотеку, хитрый механизм сигнализировал о его приходе звуком крохотного звоночка. Инквизитор нажимал на спрятанный под столом рычаг, а тот, в свою очередь, включал механизм, отодвигавший один из книжных шкафов. За шкафом открывался спуск крутыми каменными ступенями, ведущими в подземелье. Там оборудовали еще одну решетку. Ее можно было открыть только со стороны библиотеки. Устройство на спуске позволяло убедиться, что секретным ходом воспользовался именно агент, а не подосланный врагами наемный убийца. Для этого отрезок коридора перед решеткой осветили сложной системой металлических зеркал, которые перебрасывали в подземелье либо солнечные лучи (если дело происходило днем), либо пропущенный через призму свечной свет из библиотеки.

Так случилось и в этот раз. Перед тем, как подойти к подземной решетке, Кондульмеро в специальный глазок рассмотрел того, кто пришел на тайную аудиенцию. Солнечный свет, последовательно отразившийся от четырех медных зеркал, высветил болезненное узкое лицо с ухоженной бородкой «под Карла Испанского» и бледными губами. Этого агента инквизитор знал как Рикардо. Хотя подозревал, что настоящее имя узколицего содержало гортанные звуки, характерные для варварского наречия алеманов [114].

Кондульмеро не спеша спустился по ступенькам, ответил на приветствие Рикардо скупым кивком и открыл решетку. Инквизитор собственноручно смазывал ее жиром, добытым из чрева нарвалов. Кроме своей непосредственной функции это вещество выявляло предателей. Если бы Рикардо пришел со злыми намерениями, кованые завесы при повороте издали бы особенный отчаянный скрип. В этом свойстве жира нарвалов инквизитор имел возможность убедиться дважды.