Сергей Петров - Менты и люди

По Климову выходит, что преступление можно раскрыть быстро, не выходя из кабинета. Дал в зубы, и тебе всё рассказали.

Коля с этим не согласен.

Плох тот опер, который добывает признание кулаками. Этому их учит преподаватель по криминалистике Хабаров — солидный мужчина, отслуживший в уголовном розыске и БХСС лет двадцать, не меньше. Хабаров больше, чем опер. У него классический типаж разведчика. Он носит затемненные очки и курит «Marllboro». Его форма всегда тщательно выглажена. Его словам Коля верит куда больше, чем проповедям Климова — упыря в мятых слаксах и рубахе с застиранным воротником.

А вот Першин слушает Климова с упоением. Глядя на него можно подумать, что он изменил своим приоритетам, что ГАИ Першингу уже неинтересна.

— Так что, будем переучиваться, — подытоживает Климов.

Он подмигивает казаху Жану, и Жан, сложив ладони рупором, орёт:

— Соколов! Эгей!

Прямо как чабан, думается Коле.

Соколов заходит в кабинет робко, озираясь. Бланш под глазом, немытые волосы-сосульки, мятый костюм. Явно не интеллигент, он напялил его на всякий случай, надеясь, что это будет расценено, как уважение к власти.

— Догадываешься, зачем вызвали? — спрашивает его Климов, жестом предлагая сесть.

Соколов пожимает плечами, присаживается.

— Какой недогадливый, — ухмыляется опер, — ну, ничего. Поможем.

Он берет со стола исписанный лист бумаги и начинает декламировать:

— Прошу привлечь к уголовной ответственности Соколова Артёма, который, в ходе распития спиртных напитков в моей квартире, тайно похитил видеомагнитофон, причинив мне значительный материальный ущерб… Губкина Л. А…

Соколов разводит руками:

— Не брал я никакого видеомагнитофона…

— Правда?

— Правда.

— Слышь! — начинает злиться Климов. — Вы у Любки всю ночь пили… Ты ушел последним! Какие еще могут быть варианты?

— Ну, да… Люба уснула. Я ушел… Там дверь, по-моему, открытой осталась…

Коля внимательно смотрит на Соколова. Пока ему непонятно — правда ли это или заготовка, алиби.

— Вот как? — Климов подходит к визитеру вплотную и неожиданно отвешивает ему крепкий подзатыльник.

Содрогнувшись всем телом, визитёр испуганно втягивает голову в плечи.

— Сейчас с тобой поговорят мои младшие братья. Прежде чем им врать, я советую подумать.

Произнеся эту пошлейшую киношную тираду, Климов выходит в коридор. На пост заступает казах Жан.

— Будешь говорить правду?

— Я правду говорю… Не брал я никакого видеомагнитофона…

Жан задумчиво чешет затылок.

— Встань, — приказывает он.

Соколов встаёт.

— Подойди к сейфу.

Соколов выполняет приказ.

Жан хмурит брови, и выражение его лица меняется. Добродушная физиономия чабана превращается в свирепый лик кочевника.

— Гоу-ух, — шипит он, сжимая пальцы правой руки в кулак.

Его прямой удар сопровождается резким выдохом в нос. Кулак пробивает грудину русского забулдыги, и тот начинает хватать ртом воздух, вытаращив глаза.

— Ну?

Не закрывая рта, Соколов отрицательно мотает головой.

Жан изумлён.

— Ты охренел?

Соколов молчит. Наверное, ему не хватает кислорода. А может быть, он просто не знает ответа на этот вопрос.

Жан открывает шкаф и достаёт деревянную вешалку.

— Не знал, что ты такой плохой человек! — говорит он. — Раздевайся!

— Зачем? — удивляется Соколов.

— Раздевайся! — верещит Жан.

Соколов поспешно снимает пиджак, расстегивает пуговицы рубашки и стягивает ее тоже.

Жан бьёт Соколова вешалкой по ключице, плечам, голове. Жертва беспредела пытается защитить голову руками, и Жан долбит ею по рукам. Сжав вешалку своими пальцами-сардельками, он наносит штыковые удары в забулдыжью грудь. Жертва падает на колени и тут же получает удар носком ботинка в лицо.

— Встать! — орёт завалившемуся на бок Соколову взбесившийся казах, а взбешён он основательно. До такой степени, что забыл главную заповедь костолома — не оставлять следов от побоев.

— Швабру видишь? — горланит он, тыча пальцем в угол кабинета рядом со шкафом. — Знаешь, что я сейчас сделаю?

Однако раскрыть своё намерение он не успевает: заглушая его вокал, звонит телефон.

— Буртаев слушает! — деловым тоном произносит он в трубку. — Ага… Есть, Сергей Иванович, сейчас…

Он роется в бумагах, хватает какую-то папку и, проверив содержимое, выходит из кабинета.

— Поработайте с ним, — бросает он парням напоследок.

Парни переглядываются. Коля делает это машинально, Першинг — умышленно. Он смотрит испытующе, как бы пробивает Колю на «слабо», и Коля злится. Он решает, что займётся Соколовым сам, покажет этому идиоту Першингу, как правильно работать с задержанным.