Дина Бакулина: Андерсен-Кафе

«Я училась писать у Тони Парсонса».

Это не цитата. Это мои собственные слова. Могу себе представить реакцию популярного писателя, если он когда-нибудь случайно наткнётся на мои произведения, — вероятность этого настолько мала, что можно и пофантазировать. Впрочем, реакция была бы, скорее всего, очень спокойной.

— Вот как? — сказал бы известный английский автор. — Я был её учителем?.. Что ж, меня давно не пугает столь высокий процент необучаемых… А вообще-то я рад, что мои книги доступны сейчас всем подряд.

Дело в том, что мне несколько лет подряд пришлось заниматься некой унылой, трудоёмкой и совершенно бессмысленной работой. Конечно, она не была такой с самого начала — она испортилась много позже… И когда я поняла, что испортилась она окончательно, мне стало ясно, что отныне работу придётся просто терпеть. И я терпела, конечно. Но когда моё терпение иссякло, я решила найти утешение в сочинении какой-нибудь истории.

Я помню, конечно: «Если можешь не писать, не пиши». Но я, видите ли, как раз и не могу не писать. Что-то просится душа на воздух из тесной банки обстоятельств…

Представьте паучка в маленькой банке. Представили? Это я. Сейчас мне захотелось вылезти наружу и побродить немного по окрестностям. Банка — это моя настоящая работа: замкнутое, унылое и безвоздушное пространство. Во всяком случае, такой она представлялась мне всего три месяца назад. И пользы от меня на этой работе было ровно столько же, сколько от паучка, посаженного в банку. Так уж получилось. Очень может быть, что я просто не замечала своей полезности, — но теперь всё изменилось. Я примирилась, наконец, со своей работой. Я не просто научилась её терпеть, но даже почти полюбила часы, проведённые на рабочем месте.

Помните слова, начертанные на перстне царя Соломона: «Всё пройдёт, пройдёт и это». Это точно: всё рано или поздно проходит — и важное, и неважное. Что-то проходит рядом, как видения, лишь слегка раня сердце… Что-то, как молния, пронзает тебя… Впрочем, эти рассуждения, как будто, уже из другой оперы.

Всё же, изначально я хотела поговорить о работе. Работа, конечно, солидный кусок жизни, — одна треть примерно, — но это ещё не вся жизнь. И она пройдёт однажды, — уж это несомненно — или преобразится или просто пройдёт; вы можете мне поверить на слово: я точно знаю это, по собственному опыту. Допустим, вы, перепробовав и то, и другое, тщетно пытались вырваться из острого ощущения собственной ненужности, но, несмотря на все эти усилия, опять обнаружили себя сидящим на том же самом, прибитом гвоздями к полу стуле. Как тут быть? Я утверждаю, — это означает только одно: ваше время ещё не пришло, но оно уже в пути. И если вы давно утомились биться головой об стену, отдохните, можете даже, по совету моего любимого Тони Парсонса, просто закрыть глаза на некоторое время.

Меня зовут Люба. У меня длинные коричневые волосы, карие глаза и более-менее сносная фигура. Не идеальная, уж это точно, но всё же, надеюсь, сносная. Зато характер у меня, что называется, завидный. (Это была шутка). На самом деле мне бы очень хотелось, чтобы у меня был совсем другой характер, — но, боюсь, что поделать здесь уже ничего нельзя. Впрочем, по-моему, вся эта информация не слишком и важна для моего рассказа, хотя бы потому, что я в нём не главный герой. Но зато уж у главного героя, характер, и правда, такой, что можно только позавидовать. А внешность! — как с обложки гламурного журнала. С него бы только картины писать маслом! Но я, кажется, забегаю вперед…

Работаю я сейчас в «Лавке старьёвщика». Не пугайтесь такого названия: наша «Лавка» — это большой и довольно популярный в нашем городе магазин, забитый всяким хламом и пылью, которые принято называть антиквариатом. За пылью слежу не я, — хоть тут-то мне повезло. Я вещи оцениваю. То есть, осмысливаю.