Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы - Сочинения

Несся стремительно. Бежать вниз — легко. Он выставил перед собой локти и сшиб несколько солдат. Прыжки достигали трех и более метров. Едва касался земли, отталкивался и, чудом минуя деревья, летел вниз. Спуск кончился. Он думал — все, убежал. Но только вышел из кустарника, увидел впереди шеренги солдат. Они опоясывали Мамаев курган, и пробраться на торжество ни с какой стороны было невозможно. Он оглянулся: за ним шли около десяти мужчин. Остановился и подождал. Из кустарника выходили люди. Всего стало человек пятнадцать. Ян затесался в середину, и толпа пошла к шеренгам солдат. Мужчина, что шел впереди, спросил:

— Кто у вас старший?

— Сейчас придет, — ответил ефрейтор.

Появился майор. Молодой, среднего роста, не строгий на вид.

— Так, товарищи, — обратился он к прорвавшимся, — спускайтесь за железную дорогу. Здесь находиться нельзя.

— Товарищ майор, нас немного, пропустите. Хотим открытие посмотреть, — сказал мужчина, что старшего спрашивал, и Ян, чтоб лучше слышать разговор, подошел.

— Не могу, — ответил майор. — Вход по пригласительным билетам.

— Мне очень надо. Я даже обязан там быть. Мой отец погиб здесь, на Мамаевом кургане.

— Где вы работаете?

— В школе, директором.

Ян посмотрел на директора. На лацкане черного пиджака красовался поплавок с открытой книгой.

— Что же вы не смогли достать пригласительный билет?

— Не смог. Конечно, директор тракторного завода присутствует, присутствуют директора «Красного Октября» и «Баррикад» и их дети. Но нам-то, нам как туда попасть? Чем мы хуже других?

Майор молчал.

По громкоговорителям слышны выступления участников-торжественного открытия мемориала. Сейчас несся рыдающий голос Валентины Терешковой, и Ян очень жалел, что не увидел первую в мире женщину-космонавта.

Майор повторил приказание:

— Отойдите, товарищи, за железную дорогу. Нельзя здесь стоять.

Из толпы вышел высокий, крепкий мужчина в сером костюме, со светлыми, свисающими в разные стороны волосами и, не называя майора по званию, начал говорить:

— Что вы за железную дорогу гоните, пропустите на открытие — и дело с концом. Я из Сибири специально приехал, а попасть не могу. В сорок втором здесь, на Мамаевом кургане, руку оторвало, а теперь бегаю и штурмую его, чтоб на открытие прорваться. Бежал, чуть протез не потерял.

Мужчина протянул майору руку-протез — пусть убедится. Ян взглянул на защитника и увидел на груди орденские планки и орден боевого Красного Знамени. Мужчина продолжал:

— Мы от немцев Мамаев курган обороняли, а вы от нас. Не смешно ли?

— Подойдите, товарищ, к главному входу. Вас в виде исключения, может, и пропустят, — сожалея, сказал майор.

— Да был я, — махнул здоровой рукой герой войны, — сказали: по приглашениям, и только. Вот и подался в обход.

Майору стыдно — защитника Мамаева кургана на открытие не пускают, и он исчез. Солдаты принялись уговаривать людей, чтоб спустились ниже на одну шеренгу. Толпа, поколебавшись, спустилась. Теперь другие солдаты принялись избавляться от нее. Ян понял: солдаты отвечают за свой коридор.

Постепенно люди, теснимые солдатами, отошли к железной дороге и разбрелись кто куда.

Ян сел на землю и закурил.

Когда открытие Мамаева кургана закончилось, устремился вверх. Возле зала воинской славы военный духовой оркестр. Музыканты складывали ноты и инструменты, собираясь уходить. Чуть поодаль ходили саперы, прослушивая миноискателями землю. «Боятся, чтоб взрывчатку не подложили».

Ян вернулся домой. Мужики сидели возле дома на лавочке и обсуждали открытие Мамаева кургана. Они видели по телевизору. Ян услышал: Брежнев с первого раза Вечный огонь в зале воинской славы зажечь не смог. Он потух. И лишь со второго раза вспыхнул.

Год назад, когда Ян жил в Падуне и учился в восьмом классе, ему понравилась девочка из шестого. Звали ее Вера. Когда Яна выгоняли с уроков, он шел к дверям шестого класса и наблюдал за ней. Она сидела как раз напротив дверей на последней парте у окна и всегда, как казалось Яну, внимательно слушала объяснения учителей, не глядя по сторонам. У нее были коротко подстриженные черные волосы и задумчивые, тоже черные, глаза.

Директор школы, видя, что Ян слоняется по коридорам, иногда заставлял его дежурить в раздевалке вне очереди, отпуская дежурных на уроки. Все равно Ян болтается, уж пусть лучше дежурит, а то в раздевалке вещи пропадают. Директор заметил: если в раздевалке дежурил Ян, вещи не пропадали. А это просто объяснялось: во время дежурства Ян не крал вещи и дружки его тоже воздерживались. Кроме того, он в раздевалку никого не пускал, а всем одежду подавал в руки, боясь, что и в его дежурство могут что-нибудь стащить.