Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы - Сочинения

Еще спящему приставляли горящий окурок к ногтю большого пальца ноги. Через несколько секунд ноготь начинало нестерпимо жечь. Игры в основном делали Петрову, иногда Смеху и реже — Васе и Колиному тезке. Мише и цыгану не делали вовсе. Боялись получить в лоб.

Днями малолетки лежали на кроватях, прислушиваясь к звукам в коридоре. Они всегда угадывали, кто открывал кормушку. Знали по времени, кто должен прийти.

И еще было занятие в камере, развеивающее малолеток, это — тюремный телефон. Если по трубам отопления раздавался стук, несколько парней прижимали ухо к горячей трубе или к перевернутой вверх дном кружке. Слышимость отличная — лучше, чем в городской телефонной сети.

Вечерами зеки по трубам устраивали концерты. Пели песни, читали стихи, рассказывали анекдоты.

Когда и это надоедало, парни принимались долбить отверстие в стене около трубы в соседнюю камеру. Им хотелось поговорить с соседями без всякого тюремного телефона. Продолбив стену приблизительно на полметра — насколько хватало стальной пластины, оторванной от кровати, — они остановились. Дальше долбить нечем.

Тогда решили той же пластиной отогнуть жалюзи, чтобы видеть тюремный двор и пускать коня. Конь на жаргоне обозначал вот что. В окно сквозь решетку и жалюзи пропускали веревку и опускали ее. Камера, что была внизу, эту веревку принимала. Тоже через окно. Привязывали к веревке курево и поднимали вверх. Так камере с камерой можно было делиться куревом и едой.

К малолеткам заглянул старший воспитатель, майор Замараев. Обвел всех смеющимся взглядом. Ребята поздоровались. Замараев — в черном овчинном полушубке, валенках, в форменной шапке с кокардой. Лицо от мороза раскраснелось.

— Так, значит, новичок, — сказал он, разглядывая Колю. — Как фамилия?

— Петров.

— По какой статье?

— По сто сорок четвертой.

— Откуда к нам?

— Из Заводоуковского района.

Майор, посмеиваясь, скользнул взглядом по камере, будто чего-то выискивая.

— Кто сегодня дневальный?

— Я, — ответил Коля.

— Пол мыл?

— Мыл.

— А почему он грязный?

Коля промолчал.

— На столе пепел, на полу окурок. — Майор показал пальцем на чинарик.

Окурок бросили на пол после того, как Коля помыл пол.

— Один рябчик, — и майор поднял палец вверх.

Коля смотрел на старшего воспитателя.

— Не знаешь, что такое рябчик?

— Нет.

— Это значит — еще раз дневальным, вне очереди. Теперь ясно?

— Ясно.

— Прописку сделали?

Коля молчал. Ребята заулыбались.

— Сделали, товарищ майор, — ответил цыган.

— Кырочки получил?

— Получил, — теперь ответил Коля.

— Какую кличку дали?

— Камбала, — ответил Миша.

Майор улыбнулся.

— Вопросы есть? — Только теперь воспитатель стал серьезным.

— Нет, — ответили ребята.

Майор ушел.

— Вот так, Камбала, от Рябчика рябчик получил. Для начала неплохо. Завтра будешь опять дневальным, — сказал Миша.

Оказывается, у старшего воспитателя кличка Рябчик.

Камеру повели к Куму. Так в тюрьмах и зонах зовут оперуполномоченных. Коля лихорадочно соображал, спускаясь по витой лестнице, какой выкинуть у Кума номер. Решил рассмешить ребят и шутовской ролью поднять себя.

Кабинет Кума в одноэтажном здании, рядом — комнаты для допросов. В одну ребят и закрыли. В ней — стол, и с противоположных сторон от него к полу прибито по табурету. Один для следователя, другой — для заключенного…

Миша и цыган сели на табуреты, остальные притулились к стенам и вполголоса разговаривали.

К Куму малолеток привели для беседы: если есть нераскрытые преступления, чтобы рассказывали, а он составит явку с повинной.

— Ребята, — обратился Коля к пацанам, — я притворюсь дураком, а вы подтвердите, что у меня не все дома.

Ребята засмеялись, предвкушая прикол, весело глядя на Петрова. Они не сомневались, что он исполнит роль дурака .

— Давай, Камбала, делай, — вставая с табурета и закуривая, одобрил Миша.

К Куму Коля пошел третьим. Отворив дверь и держась за ручку, стал шаркать у порога ногами, будто вытирая о тряпку. Но тряпки не было. Сняв шапку, переступил порог и затворил дверь. Щурясь от яркого освещения, сказал:

— Здрасте. Вы меня звали? — и часто-часто заморгал.

— Садись. — Кум мотнул головой в сторону стула, стоящего перед ним.

В кабинете несколько стульев, и Катя сел на один из них.

— Нет-нет, вот на этот, — быстро сказал Кум, жестом показывая на стул, на который надо сесть.

— А-а-а, — протянул Коля, вставая со стула и пересаживаясь. — На этот так на этот.