Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Пожалуй, втроём — это уже много. Надо пугнуть, — задумчиво пробормотал я и с улыбкой вытянул из кармана Машин свисток — хоть какой-то толк из него явно сегодня выйдет. Потом аккуратно протёр платком щёлку и громко дунул, исключительно быстро отняв свисток от лица и зажав в кулаке. Реакция компании вандалов была точно такой, как и предполагалось: все на мгновение замерли, потом засуетились, стукаясь головами о покорёженный металл и пихая друг друга. Выбравшись из «девятки» и озабоченно озираясь, ребята быстро понеслись в сторону метро, но тут, вот незадача, на ту же дорожку вышел из подземного перехода ничего не подозревающий милиционер. Увидев его, подростки, чуть не попадав, резко затормозили и побежали в противоположном направлении, вскоре скрывшись где-то за металлическими строительными боксами.

Посмеявшись, я неторопливо пошёл к метро, невольно отмечая, сколько всего интересного и позитивного могут принести вещи, которых раньше старательно чурался и считал прямо-таки неприемлемыми. Откуда всё это взялось? Наверное, в первую очередь, из подражания поведению родителей, а только потом — глядя на то, как делают все. Возможно, именно в этом крылась причина того, что большинство людей в пути выглядели такими мрачными и зажатыми. В самом деле, если не выпускать пар на какие-то милые забавные вещицы, постоянно контролировать и одёргивать себя, то какое уж тут душевное равновесие и позитив. Другое дело, что почти наверняка многие из людей просто и не способны на что-то такое, чтобы и самим развлечься и других не особенно обидеть. Как и везде у нас, здесь всё могло делаться исключительно с перебором, поэтому с другой стороны, соблюдение неких норм поведения, несомненно, было плюсом, в первую очередь, для меня самого. Однако, наверное, только в какой-то момент вырвавшись, вольно или по обстоятельствам, изо всех этих условностей, можно было ощутить себя по-настоящему свободным, способным на всё и, наверное, счастливым. Конечно, если не злоупотреблять и иметь под этим в виду исключительно добрые или хотя бы нейтрально-вынужденные помыслы.

Завершающим же аккордом развлечений этого дня можно было считать мой поцелуй с симпатичной девушкой, дожидавшейся кого-то у одной из колонн на станции метро. Заприметив её ещё с эскалатора, я решил аккуратно подкрасться и разыграть досадное недоразумение, прекрасно понимая, что рискую получить по лицу от незнакомки или её некстати подъехавшего парня, не говоря уже о возможных неприятных объяснениях в отделении милиции. Однако, именно такое завершение показалось мне самым удачным и эффектным, да и поделать я с собой толком ничего не мог. Я находился в томящем нетерпении, хорошо мне известном, когда что-то запланированное не получалось и приходилось срочно искать другое решение для достижения того же самого результата.

Обогнув колонну, я досчитал мысленно до пяти — не знаю почему, но ещё со школы мне это казалось самым удачным числом, а потом быстро шагнул к девушке, заключил её в крепкие объятия и поцеловал в губы. К моему удивлению, никакого сопротивления я не почувствовал, скорее удивление и лёгкое сдерживание. Изо рта у неё пахло хорошо знакомой мне жвачкой, которую обычно мои знакомые использовали, чтобы отбить запах перегара, и казавшейся совершенно неуместной для подобной девушки. Наконец отстранившись от незнакомки, я увидел, что она смущённо улыбается и, немного отступив, говорит. — Вот так, а обещали, что на первом свидании никаких глупостей не будет. Хотя знаете, в жизни вы смотритесь гораздо интереснее, чем на фотографиях. И где же цветы?

Я некоторое время молча смотрел на неё, стараясь понять — о чём идёт речь, потом вспомнил запланированный сценарий и пробормотал. — Извините, ошибка вышла — мы тут должны были встретиться с моей знакомой, и я случайно принял вас за неё.

— Так вы не Максим с сайта знакомств?

— Нет, извините.

Потом мы как-то неожиданно легко и непринуждённо поговорили ещё четверть часа, но человек, с которым у Алины было назначено свидание, так и не появился. А, может, попросту испугался подойти, увидев её в моей компании. Как бы там ни было, обменявшись телефонами, мы договорились с девушкой о новой встрече на субботу и очень мило расстались возле захлопнувшихся за Алиной дверей поезда.

Перейдя к другому пути, я невольно посмеялся про себя над тем, что всё вышло ещё забавнее, чем даже планировалось, и потом, сидя в мотающемся поезде между нагруженными вещами людьми, продолжал улыбаться, вспоминая красивые глубокие глаза и очаровательные маленькие ушки девушки. Вот так бывает в жизни — настраиваешься на очевидное одно, а получаешь неожиданное другое. Однако очень скоро, мои мысли потекли в совершенно другом направлении. Достаточно ли много и хорошо я сегодня сделал? Одобрят ли меня тени, поругают или порвут на части, посчитав такие потуги слишком робкими, неестественными? Как узнать? Где здесь скрыто мерило нормы? Если верить Маше, то самое худшее может быть только после предупреждения, которого вроде как пока не было. Или голоса звучали, но я их попросту не расслышал? Всё может быть и неуклонно приближающийся вечер, несомненно, даст мне все ответы — даже те, которые узнавать совсем не хочется. Остаётся только традиционно надеяться на лучшее, хотя если быть честным, то все сегодняшние развлечения получились у меня на удивление естественно и, кажется, даже что-то изнутри, чего раньше не было, направляло и подталкивало меня. Нечто — может быть, переданное мне тенями или же идущее им вопреки. как ни хотелось бы оказаться между двух огней противоборствующих сил и в то же время вступать в лагерь теней мне не улыбалось точно. Какой же отсюда выход? Наверное, просто пережить сегодня, а завтра, возможно, принесёт какие-то новые события, и ответы станут очевидными.