Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Какие у нас сегодня планы? — спросила Лена, когда мы расположились за небольшим столиком и нам принесли большой салат с мидиями и креветками. — Не знаю, как ты, а я серьёзно настроена провести этот день вместе с тобой.

— Скажу, что я совсем не против!

— Вот и славно. Так что же?

— Наверное, пляж. Море чудесное, а купаться там вместе с такой очаровательной девушкой, как ты — приятно вдвойне!

— Хорошо, тогда ты угощаешь.

Мы неплохо посидели, но почему-то стали объектом очень пристального внимания со стороны одного из официантов. Он сильно смахивал на голубого и буквально извёл нас своим постоянным учтивым вниманием. Когда в конце он подошёл к нам и начал, судя по жестам, интересоваться — не сфотографировать ли нас на память, я готов был его уже послать, но Лена, мило улыбнувшись, бросила на стол двухевровую монетку и, обняв меня, нежно увлекала в сторону отеля.

— Кстати, хотел тебе кое-что показать, — я остановился возле витрины и ткнул пальцем в фигурку толстой женщины, которая привлекла моё внимание накануне. — Не знаю почему, но что-то в ней явно меня захватило!

Лена окинула витрину внимательным взглядом, который шустро убежал в сторону каких-то браслетов и цепочек, напоминающих коралловые, и рассеянно произнесла. — Ну не знаю, не знаю. Ты мне кажешься как-то выше этого.

Мы уже отошли от магазинчика, беспрепятственно прошли на территорию отеля и стояли в очереди за полотенцами и лежаками, а я всё почему-то думал над этими словами. В самом деле — как изменилось здесь моё мировосприятие и можно ли назвать нормальной ситуацию, когда тебя начали привлекать обнажённые глиняные фигурки, а вполне реальная красивая женщина вызывает желание только сладко поспать рядышком? Или всё это глупости — я, сам не отдавая себе в этом отчёта, нервничаю из-за предстоящей неизвестности, и ни до чего большего, чем нечто поверхностное и совершенно постороннее, мне сейчас дела нет? Может быть, и так — тем более что Лена предпочла не тащить меня на пляж «Хилтона», а провести время вместе здесь и это, наверное, помимо банальной благодарности, могло говорить и много о чём ещё. Например, о наличии мужской привлекательности или по-прежнему располагающего образа, к которому тянутся другие люди. Да, пожалуй, здесь я становился не только взрослее и чувствовал это, но и хитрее, лучше контролировал свои эмоции и по большому счёту жил так, как мне казалось правильным в рамках всего происходящего.

Мы взяли два лежака на первой линии, огромное серое полотенце и, отказавшись от помощи приятного симпатичного спасателя в красной футболке с надписью «Патрик», самостоятельно отыскали нужный зонтик и комфортно расположились под палящим солнцем.

— У тебя нет крема для загара?

Лена вытянула красивые длинные ноги, судя по новому аккуратному педикюру, наверняка успевшие побывать в SPA-салоне «Хилтона», и сексуально потёрлась коленями.

— Если да, то вполне можешь рассчитывать его на меня намазать.

— К сожалению, нет. Я как-то о нём и не думал.

— Ну вот, а у меня всё это добро в номере. Ладно, так и быть, сегодняшний день проведу как-нибудь так. Ты доволен?

— Конечно, ведь ты рядом, — улыбнулся я, будучи совершенно откровенным, и поправил громко шелестящий на ветру клочок синей бумаги с выписанным номером зонтика.

Сегодняшняя погода, кажется, являлась продолжением того урагана, который был накануне, и я заметил, как у забавного кресла спасателя, снабжённого снизу большими жёлтыми надувными колёсами, снова реет красный предупреждающий флаг. Неужели и на Сицилии началась осенняя пора, и можно было постепенно забыть о море, во всяком случае, в любое время дня? Сейчас это казалось вполне реальным, однако как я узнал позднее, было скорее странной аномалией, чем нормой, и через сутки снова установилась безветренная жара. Однако на этот момент я просто подумал о том, что не может же быть всё хорошо — поэтому пусть этот ветер и будет тем самым единственным не очень приятным моментом такого чудесного дня.

— Ну что, может быть, тогда искупаемся?

Я кивнул и, миновав увешанного звенящими амулетами торговца-индийца, увлёк Лену за собой к огромным волнам, набегающим на берег. Они поднимались сплошными рядами, пенились и с шумом обрушивались на наши ноги, лишая равновесия и словно утягивая из-под ступней гальку. Интересно, что только сейчас я вспомнил и забеспокоился о своей больной ноге, которая сегодня меня вообще не тревожила, хотя кроме каких-то не очень приятных ощущений никакого дискомфорта больше не было. И пусть после произошедшего на Изола Белле я дал себе торжественное обещание, что больше не войду в море без «кораллок», сейчас подобные мысли казались совершенно неуместными и даже какими-то странными. Как и беспокойство о раздражении раны в солёной воде, которая представлялась теперь неким волшебным эликсиром, способным затянуть и не такие порезы.