Рут Озеки - Моя рыба будет жить

— Был такой шум, но, думаю, она услышала меня. Она на меня посмотрела. Глаза у нее были широко раскрыты, но она ни разу не закричала. Не хотела ребенка пугать. Просто смотрела на меня до самого конца.

Он трясет головой, словно стараясь освободить ее от дальнейших воспоминаний. Пристально глядит на окрестности, заваленные обломками, — расщепленные дома и смятые машины, бетонные блоки и погнутая арматура, лодки, куски мебели, разбитые кухонные принадлежности, шифер, одежда, вещи — неприглядный слой мусора несколько метров глубиной. Он глядит вниз, себе под ноги, ковыряет носком ботинка скомканный, залепленный грязью кусок ткани.

— Наверно, я никогда не найду свою семью, — говорит он. — Я потерял надежду похоронить их как следует. Но если я смогу найти хоть что-то, хотя бы одну вещь, которая принадлежала моей дочери, это успокоит мое сердце, и я смогу оставить это место.

Он резко сглатывает, а потом делает глубокий вдох.

— Та жизнь с семьей была сном, — говорит он. Потом делает жест в сторону разрушенного ландшафта. — Это реальность. Нам нужно пробудиться и понять это.

В дни, последовавшие за землетрясением и цунами, Рут сидела за компьютером и прочесывала интернет в поисках новостей о друзьях и родных. Ей потребовалась пара дней, чтобы убедиться, что с теми, кого она знала, все в порядке, но она не могла остановиться. Образы, хлынувшие из Японии, завораживали ее. Каждые несколько часов появлялся очередной кошмарный ролик, и она проигрывала его снова и снова, изучая, как волна вздымается над дамбами, тащит лодки вверх по улицам, подхватывает машины и забрасывает их на крыши домов. Она смотрела, как целые городки сметает и уносит прочь за считанные секунды, сознавая при этом, что вот эти моменты остались запечатленными в интернете, но множество других моментов просто исчезло.

По большей части ролики были сняты донельзя испуганными людьми на мобильные телефоны со склонов или крыш высоких зданий, так что кадры носили случайный характер, будто те, кто снимал, и сами не понимали, что делают, сознавая только, что происходит нечто исключительно важное, так что они включали телефон и направляли его на идущую волну. Иногда изображение вдруг дергалось и расплывалось, когда хозяин телефона перебегал на место повыше. Иногда на самом краю кадра было видно, как волна поглощает крошечные машинки и человеческие фигурки. Иногда казалось, что люди не знают, что делать. Они не спешили бежать, останавливались даже, чтобы оглянуться и посмотреть, не сознавая, в какой они опасности. Но всегда с высоты, откуда велась съемка, было видно, как быстро, как неотвратимо надвигается волна. У крошечных фигурок не было ни единого шанса, и те, кто стоял рядом с камерой, кого не было видно на экране, явно это понимали. «Скорей! Скорей! — надрывались их бестелесные голоса где-то за кадром. — Не останавливайся! Беги! О нет! Где бабушка? О нет! Смотри! Вон там! Ох, ужас какой! Скорее! Беги! Беги!»

Две недели после землетрясения, цунами и катастрофы на ядерном реакторе в Фукусиме мировые новостные ленты были переполнены видео, фото и репортажами из Японии. На какое-то короткое время все мы стали экспертами по допустимым нормам радиации, микрозивертам, тектоническому движению плит и разломам. Но потом восстание в Ливии и торнадо в Джоплине заслонили землетрясение, и облако ключевых слов сместилось в сторону революции, засухи и нестабильных воздушных масс по мере того, как скудел поток информации, поступавший из Японии. Время от времени в «Нью-Йорк Таймс» появлялась статья о провальной работе TEPCO по устранению последствий катастрофы или о неспособности правительства позаботиться о своих гражданах, но теперь новости редко добирались до первых полос. В деловых разделах проскакивали мрачные репортажи о том, во сколько обошлась Японии цепь катастроф — самая дорогая в истории — и пессимистичные прогнозы о будущем японской экономики.

Каков период полураспада у информации? Коррелирует ли скорость разложения данных с носителем? Пикселям необходимо электричество. Бумага подвержена воздействию огня и влаги. Буквы, высеченные в камне, более долговечны, но здесь возникают сложности с распространением. Инертность, однако, может оказаться преимуществом. На склонах холмов в городках, разбросанных по побережью Японии, здесь и там встречаются каменные вехи с высеченным на них древним предупреждением: