Николай Беспалов - Встречи на ветру

– О мамонах я ничего не знаю. Знаю другое: о нашем президенте за рубежом отзываются весьма положительно.

– Ещё бы! – Вера Петровна возмущена. – Он же перед ними стелется.

– Товарищи женщины, – прерывает нас Антонина, – вам не надоела политика? Вы же бабы. Лучше расскажите, Вера Петровна, о вашем муже.

– А что о нем рассказывать? Сидит мой муженек в тюрьме.

Видно, что эта тема неприятна Вере Петровне, и я поспешила перевести разговор на другую тему.

– Как на заводе?

Реакция Веры Петровны оказалась неожиданно резкой.

– Как на заводе? А есть ли завод? Разворовали завод. Говорить тошно. Мясо надо жарить.

Я мяса не кушала, сыта была, но вместе с женщинами осталась сидеть за столом и слушала их.

– Ты все сделала, как я сказала? – спрашивает Вера Петровна Тоню.

– Все как Вы велели. Отнесла сумку по адресу. Получила конверт.

Настоящий детектив. Но не в моих правилах вмешиваться в чужие дела.

– Конверт с тобой?

– Конечно.

Антонина лезет в карман джинсовых брюк и достает обыкновенный почтовый конверт.

Вера Петровна аккуратно его вскрывает, и на свет появляется тоненькая пачка банкнот зеленого цвета. Теперь даже ребенок знает, что это за валюта. Доллары. Вспомнила я Наума Лазаревича с его тайником в книге – вот и до рядовых граждан из рабочего класса дошла долларовая лихорадка. Мелькнула дикая догадка: они торгуют секретами.

– Товарищи, доллары от ЦРУ?

Вера Петровна смотрит на Антонину, та на неё. Проходит несколько секунд, и моя тихая квартира наполняется хохотом. Отсмеявшись, женщины с удивлением уставились на меня.

– Ты чего, Ирина? Насмотрелась кино о шпионах? Мы секреты сумками отгружаем, так, по-твоему?

Вот ведь какая я дура. Речь шла о сумке, а я упустила этот факт. Теперь мы все смеёмся.

– Я, Ирина Анатольевна, если ты не забыла, отличная портниха.

Позабыла, честно говоря, а Вера Петровна мне шила костюм, когда я начала работать во Дворце Труда.

– Налейте и мне.

– Верное решение, товарищ Тиунова.

Вера Петровна ловко, по-мужски разлила остатки водки, мы чокнулись и без лишних слов выпили. И тут мне в голову пришла гениальная мысль: а не организовать ли мне кооператив по пошиву женской одежды? Не пускать же в распыл царские червонцы.

– Мне пора, – тоскливо сказала Антонина, – меня Саша будет ждать. Он говорит, мне надо много гулять.

– У Антонины мужик строгий. Зря, что ли, он в охране работает.

Антонина ушла, мы остались вдвоем с Верой Петровной.

– Что думаешь делать?

Вера Петровна говорит куда-то в сторону. Такого за ней раньше не наблюдалось.

– Думаю пока.

Говорить или не говорить ей о моей задумке? Скажу, решаю я, но сказать не успеваю.

– Ты не торопись. Наверняка, у тебя жирок есть. Поживи тут. Погляди, ты умеешь анализировать обстановку. Непросто тут все. Того и гляди кто-нибудь да взорвется. Рабочий класс у нас не весь спился. А может быть, военные встрепенутся. Замордовал он их совсем. Моего мужа упекли в Кресты за то, что дал в морду одному подонку в погонах. Везде есть паразиты. Инкриминируют мужу нанесение особо тяжких телесных лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей. Муж записку передал: пишет, найди деньги и выкупи меня. А берут эти подонки исключительно в долларах. Кручусь, как шкурка на члене.

Никогда раньше никто из нас не слышал, чтобы наш бригадир грубо выражалась. Выходит, довели женщину до предела.

– Так что, Ирина Анатольевна, не спеши. Была ты начальницей, уважаемым человеком, а теперь ты кто? Ныне в почете дельцы, хваты. Зашла я как-то в ресторан. Кто на входе? Нет. Не отставной военный. Молодой бугай, кулаки с дыню «Колхозница», стрижен под бобрик, затылок лоснится. Он тебе и швейцар, он и вышибала. Это было месяцев семь назад. И что бы ты думала – понадобилось мне оформить кое-какие документы в отделе учета и распределения жилой площади в райисполкоме. Записалась на прием к заместителю начальника. Вхожу, а он там восседает. Меня оторопь охватила.

– Так он, может быть, в швейцарах был временно, подменял кого-нибудь.

Я понимаю, что сморозила глупость, но и поверить в такую стремительную карьеру не могла.

– Сильно ты оторвалась от нашей жизни, если такое говоришь. Дома у меня номер «Советской России» сохранился. В ней на вкладыше одно слово: «Обогащайтесь». И точка. Пойду я.

Последние слова Вера Петровна произнесла грустно.

Когда она уже стояла в прихожей, я решилась.

– Погодите, Вера Петровна. Сколько требуют денег за выкуп мужа?