Валерий Шемякин - Чердаклы

Охранники не шевелятся, равнодушно наблюдают за происходящим. В броневике откидывается крышка, показывается человек в военной форме, он машет на детей и инвалида руками: брысь отсюда! Вся эта свора – коротышка с подушкой, орущие дети, колясочник, пытающийся отбиться от них, – перемещается в переулок за дворцом. Последнее, что видят охранники, это канава, в которую сваливается инвалид вместе с коляской…

Гучков встречает Бута у входа в Дом Редких Животных 13+. Надеюсь, ты оценишь, говорит он. Они идут длинным вестибюлем мимо шеренги журавлей и цапель, в экстазе пожирающих лягушек и всякую прочую гадость; чучела сделаны невероятно искусно, с восторженно раскинутыми крыльями – кажется, они искренне рады появлению здесь президента России. В руках у Бута газета с любопытной статьей, которую он собирается показать Старику. Обратить, так сказать, его внимание на какие-то детали, о которых не знает никто, кроме Гучкова. Ну, может, еще двух-трех человек. Вот, к примеру, про кожу бульдоговой летучей мыши, в которую переплетен президентский экземпляр Конституции? Что за идиотские намеки? Это ведь сделано было по предложению Старика. Почему теперь об этом пишут? Откуда газете это стало известно?..

Поднимаются в демонстрационный зал. Проходят по балкону между рядами кресел и садятся на самом верху. Внизу пустой партер, он огражден стеклянной стеной, поднимающейся да самого потолка. Будто гигантским стаканом. Кресла убраны. По центру возвышается что-то напоминающее постамент, на таких обычно устанавливают гробы. Постамент занимает большую часть зала. Запускайте, говорит в крохотный микрофон Гучков, подъем! Она просыпается, поясняет он Буту. Брезент начинает шевелиться, потом резко поднимается и летит на пол. Бут видит прозрачный цилиндр – что-то вроде барокамеры. Крышка откидывается и из барокамеры поднимается… чудовище… безобразно великая баба…

Дольче Вита , улыбается Старик, так мы называем это изделие. Бут ошарашенно рассматривает изделие . Рыхлое розовое тело, склеенное странно, будто на скорую руку, огромные глаза в пол-лица, над которыми не видно бровей, круглые щеки, пористые, как перестоявшееся тесто, гигантская грудь и неимоверно громадная задница. Эта задница особенно потрясает Бута. Какая проперда, думает он, это не дольче вита, это гигантская сколопендра какая-то… мона лиза анаконда… Он морщится. Он ожидал каких-то совершенно безобразных трюков, вроде боя гладиаторов. Черных нубийцев. Тигров-альбиносов. Но только не это. Вот, дорогой мой, чудеса биотехнологии, Гучков сияет.

БУТ: Господи, да отчего же она такая большая?

ГУЧКОВ: Терпеть не могу маленьких…

Мона Лиза трогает свой лоб, нос, подбородок, мнет грудь, дергает балахон, в который одета, пытаясь сорвать его с себя; сдвигает в сторону постамент, делает первый шаг, враскорячку, шатаясь, приближается к стеклянной стене, трогает ее, затем стучит по ней раскрытой ладонью. Под носом появляется огромная сизая капля. Стучит посильнее. Еще сильнее. Стены Дома Редких Животных 13+ вздрагивают и шатаются, с потолков сыпется белая труха, где-то за стенами с грохотом падают тяжелые предметы. Стучит и смотрит на Бута коровьими глазами и, ему кажется, хочет что-то важное сказать ему. Знакомый взгляд, да, впрочем, знаком и весь облик. Боже мой, Катерина?! Несуразная эта баба напоминает ему собственную супругу – такую же рыхлую, раздутую, потерявшую всякие формы. Он ерзает в кресле и хочет спросить, когда это кончится? Чувствует, как забеспокоилась крыса, тянется к краю кармана, норовит выскочить наружу; он придерживает ее рукой, гладит пальцем по спине, но Рита продолжает дрожать. В стране бардак, экономика разваливается, а этот… Он нервно сворачивает газету и засовывает ее во внутренний карман…

Черт, произносит Гучков, что-то она неспокойна сегодня, надо было просмотр в Быхино проводить, на артиллерийском полигоне. Из открывшегося люка в стеклянной стене показывается человек с гранатометом, направляет ствол в сторону и стреляет – огромный шприц впивается бабе в зад. Баба минуту стоит, пошатываясь, словно раздумывая о своей горестной судьбе, и вдруг всем своим громадным нескладным телом обрушивается на пол. Дом Редких Животных встряхивает так, что, кажется, сейчас рухнут стены.

Все нормально, уверенно произносит Гучков, ситуация под контролем. Человек в люке бросает гранатомет, спускается вниз и превращается в стропальщика: опутывает ноги, руки, шею бабы канатами, цепляет их за крючок, опустившийся сверху. Бабу перетаскивают назад в барокамеру.