Дина Рубина - Синдикат

Аркаша любовно и мнительно подбирает крошечные компании, похожие всегда на искусную икебану в неброском керамическом сосуде, где-нибудь в тихом кабинете, на подоконнике.

И всегда готовит сам — не много, но вкусно и изысканно: обычно это красная рыба, запеченная в духовке, и свежие овощи с рынка, подобранные по цвету, так что глазу весело: оранжевые, желтые, красные перцы, нарезанные вольно мужской рукой, крупные греческие и испанские маслины, хорошее сухое вино…

Нас с Борисом он обычно монтирует с Норочкой Брук, Абрашей Ланским и известным писателем Ф. И мы сидим долго, до ночи, и никак не можем разойтись, ибо разговор всегда выруливает на неожиданные темы…

На этот раз известный писатель Ф. попросил перевода и разъяснения некоторых еврейских слов — он работал над новым романом, где должны были фигурировать какие-то польские евреи… Разговор покатился, с польских перешли на отечественных. Абраша Ланской заговорил о том, что еврейство в России сегодня — это совершенно другие люди, даже по сравнению с уехавшими в 90-е годы.

— Феномен еврейской истории, — добавил он, — в очередной раз еврейство, как змея, меняет кожу. Сменилась популяция. Сняли слой, точно так, как снимают слой почвы, и на поверхности сейчас совсем другой по «минеральному составу», слой людей…

Вязнин на это:

— А у меня тоже есть теория различных физических состояний, в которых пребывает еврейский народ в России. До революции он был в твердом состоянии — поскольку находился в границах черты оседлости, население которой было реальным и осязаемым. После революции перешел в состояние жидкое, так как массы его перетекали туда-сюда по всей территории различных советских республик. Сейчас он пребывает в газообразном состоянии. С одной стороны — евреи везде, с другой стороны — их невозможно ухватить руками…

И все сразу заговорили о том, что в России сегодня наблюдается возникновение антисемитизма вовсе не в той среде, в какой привычно было антисемитизм наблюдать, — в среде либерально настроенной интеллигенции. Она обанкротилась, либеральная интеллигенция, потерпела провал на сломе эпох. Поэтому ненавидит и завидует всем, мало-мальски преуспевшим. А поскольку преуспевшие — как всегда — предприимчивые евреи, волна раздражения направлена против них…

— Странно, — добавил Вязнин, — что заступники еврейства сейчас — либерально настроенная бюрократия.

На что Абраша возразил, что ничего странного в этом нет, и все это было уже в еврейской истории. Вообще, было все. Давно живем.

— Абраша, — спросила я неожиданно для себя самой, — а что вы думаете о десяти потерянных израилевых коленах?

— А что там о них думать, — отозвался он, — десять колен, конечно, утеряны безвозвратно, зато обретены в мифологическом сознании, особенно современном… так же, впрочем, как и теория Кеслера насчет хазарского происхождения русских евреев… ну а по другую сторону баррикад — антисемитский миф Гумилева о народе-химере.

— А вот, говорят, наши ученые изобрели методы проверки, и с точностью до…

— Шарлатаны, — отозвался он. — Посудите сами: что мы знаем об этой массе еврейского населения Израильского царства? Флавий пишет, что Израильское царство уничтожил Салманасар, царь Ассирии, и угнал все население, причем он так и пишет — «весь народ» — в Мидию и Персию… А в Самарию, соответственно, переселил хуфейцев…

— Абраша, а эти хуфейцы, между прочим, подразделялись на пять племен… — вставила Норочка, — и каждое почитало свое божество… Шрадер, кажется, ищет их в средней Вавилонии… подайте-ка мне рыбу, а? Аркадий, где вы такую рыбу покупаете?

— Да нет, этот народ еще никому не удалось точно идентифицировать! — раздраженно буркнул профессор Ланской… — В отличие от евреев, которые даже и растворившись среди всех…

— …обычная красная рыба, Норочка, вот тут у меня, на Даниловском…

Озадаченный писатель Ф. помалкивал и, видимо, уже жалел, что послужил причиной всех этих бесконечных, чуждых ему соображений. И поделом: может, поймет, что с наскоку евреев еще никто не изобразил достоверно, и слезет с чужой темы…

— Минутку, — осторожно и почтительно встрял он, — Вы хотите сказать, что каждый из нас хоть немного… еврей?

Нелицеприятный профессор Ланской, остро глянув на собеседника, рассмеялся и сказал:

— …Ну, уж вы-то точно…

Писатель смутился, почему-то похлопал себя по карманам пиджака, словно его обвинили в краже чужих сигарет, криво как-то усмехнулся и буркнул: