Дина Рубина - Синдикат

И вновь, взглянув на часы, она предложила слушателям задавать вопросы… И опять мрачный Вова пустил рекламу, взывающую к пожертвованиям…

Так продолжалось почти час… Передача подходила к концу. Это была лучшая передача в ее жизни. Никогда еще она не дышала в эфире так свободно, никогда не плыла такими широкими гребками. И, несмотря на страшную усталость, была совершенно счастлива…

Константин испуганно взглянул на часы, развел руками…

— Друзья мои, — проговорила Марина, — наша передача подходит к концу, а вы еще не задали ни одного вопроса… Между тем у нас осталось три минуты, я жду ваших звонков. Звоните нам, смелее!

И тут раздался угрюмый голос Вовы:

— Костя, звонков не будет, наши все в церкви!

Марина поднялась из-за кухонного стола. Передача — лучшая передача в ее жизни, передача для теней ее прошлого, для легкомысленных ангелов эфира — была закончена…

Константин топтался рядом с виноватым потерянным лицом.

Марина устала улыбаться, но продолжала скалиться — из жалости к этому несчастному.

— Где тут у вас туалет? — спросила она.

Он обрадовался, что хоть чем-то может быть полезен. Засуетился, побежал добывать какие-то ключи, бормоча, что, к сожалению, здешний туалет служит кладовкой для реквизита. А по нужде они ходят… тут недалеко… чуть-чуть пройти… Оказывается, подступы к заветному нужнику охранялись, ключи передавались из рук в руки только посвященным. Наконец он появился с большим ключом в руках — такие вот, от городских ворот, в средневековье передавали командующим армии-победительницы.

И долго, долго шли они по каким-то коридорам, поднимались на этажи, спускались на лестничные пролеты, потом вышли через боковую дверь во двор, прошли в арку и, когда Марина подумала уже, что он забыл о ее просьбе, и идут они совсем в другом направлении (она вообще досматривала этот сюжет из свойственной ей великодушной любознательности) он, наконец, открыл какую-то дверь и впустил ее, заперев снаружи.

Перед Мариной был приличных размеров зал, в центре которого на довольно высоком постаменте, вроде трона, возвышался унитаз. Причем ступени к нему, как к вавилонскому зиккурату, поднимались со всех четырех сторон. В этот момент она почему-то вспомнила, как готовилась к восхождению на Анапурну…

Заподозрив, что обширный этот, гулкий туалет был возведен минуту назад специально для достойного финала всей истории, она решительно подобрала длинную юбку и стала подниматься по ступеням…

Она восходила по ступеням к унитазу, как восходят на коронование, — медленно и величаво, бесстрастно, со стороны наблюдая эту картину (наше писательское воображение не поддается контролю, оно взмывает, как летучая рыба, из любого водоема — будь то Средиземное море или сточные воды московской канализации)… Со стороны она смотрела, как гордо, торжественно восходит… — а это было настоящее восхождение, — и в тот момент и вправду, чувствовала себя восходящей к совсем иной, не столь прозаичной вершине; к иной, умозрительной, сакральной и великой, которую до нее тысячелетиями выстраивали народы и веры…

Она восходила, подобрав длинную юбку, — так боги восходят на Олимп, — предвкушая, как вечером живописует это мне, и как я обомлею вначале, замру, застону от удовольствия, и как долго потом обе мы будем хохотать в унисон на разных концах Москвы, заливаясь, отирая слезы, перебивая друг друга: — «Костя… звонков не будет… наши все в церкви…», — добавляя деталей, наперегонки подбирая более точные эпитеты и сравнения, и всхлипывая от счастья…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Из «Базы данных обращений в Синдикат».

Департамент Фенечек-Тусовок.

Обращение номер №11.032:

Злорадный голос Кручинера:

— А, сволочи, значит, вы там, на кораблях, в санаториях, рыбку ловить, а Кручинер подыхай, как пес, со своим радикулитом! Я вас всех упеку за решетку! Вы у меня поплывете по морю говна, чтоб вы утопли совсем с вашим проклятым Синдикатом!!!.. (гудки, — Маша бросила трубку )

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл moskwa

«…начались первые прощания… И как-то неожиданно: Аркаша Вязнин должен был еще год находиться в Москве. Но — увы, человеческая природа повсюду неизменна: кто-то из своих накатал на него телегу, это связано с очередным мимолетным Аркашиным романом. Дама сердца оказалась супругой кого-то из дипкорпуса, кто-то где-то их увидел, или она вела себя неосторожно… словом, история обычная… Его переводят куда-то в глушь, по меньшей мере, на три года… Вчера он звонил, интересовался, приглашена ли я к Моте Гармидеру в Безбожный, где произойдет церемония торжественного вручения кому-то каких-то дипломов… Я сказала — не кому-то, а новой поросли ихних щадящих раввинов, и дипломов не каких-то, а сварганенных по просьбе Моти в моем личном департаменте, моим личным Костяном. И я приглашена как крестная мать этих самых раввинов. Так что увидимся…