Лия Флеминг - Дети зимы

За стенами наступила тишина. Ветер стих, и теперь по ставням забарабанил дождь. Больше всего Хепзи опасалась именно дождя после снега и быстрого таяния. Ведь тогда лежащий на крыше снег станет невероятно тяжелым. Но она промолчала, чтобы не пугать ребенка.

Пока не нужно открывать дверь, хотя девочка была почему-то убеждена, что ее мама где-то близко. Ей самой хотелось взглянуть на замерзших и изголодавшихся животных в амбаре, но она знала, что их греют солома и навоз, а от жажды спасет снег, проникающий в щели. Внезапно она почувствовала себя страшно одинокой; у нее остались лишь здравый смысл и инстинкт опасности.

Снег какое-то время удержит в доме остатки тепла, а с его таянием придет и спасение. Питьевой воды у них много, еще есть кладовая с провизией, которую «мудрая дева» запасла на такой крайний случай, как советует библейская история. Но вот проклятая крыша беспокоила Хепзибу не на шутку. Намокшие балки не вызывали у нее доверия.

– Держись ближе к огню, детка, и больше пока не проси открыть двери. – Огонь почти погас, и Хепзи уже собиралась сжечь свою лучшую шкатулку и кресло. Они пили на ужин напиток из бузины, когда комнату наполнил оглушительный треск. Они в ужасе переглянулись. – Быстро бежим к очагу, детка, – закричала Хепзиба, схватила свою драгоценную подопечную. Там их не заденет ни одно гнилое бревно.

Их спасет камин с его каменным сводом и широкой топкой; камин, украшенный резными фигурками, листочками и солнышком. Теперь он проходил испытание на прочность. Вокруг рушились стропила под тяжестью снега и воды, Хепзи и Нони задыхались от пыли, но их спасал пахнувший сажей воздух, поступавший через дымовую трубу.

– Господи, помилуй нас, грешных. Ты наша надежда и опора во всех бедах земных. Пой, Анона, пой хвалу Господу, творцу неба и земли, – шептала Хепзи, крепко держа девочку за руку, и думала, что им выпало суровое испытание. Ей не оставалось ничего другого, как молиться. – Господи, если мы переживем эти часы, я позабочусь, чтобы Рождество Христово всегда праздновалось в этом доме по-старому, с весельем и пиршеством, а пастор пускай идет и повесится. Ведь это он прогневил Тебя своим небрежением к доброте и милосердию. Господи, помилуй нас…

Большой пласт снега обрушился на ферму Уинтергилл и раздавил весь дом, кроме дымохода.

Госпожа Бланш Нортон, вдова покойного мистера Кристофера Нортона, эсквайра, найдена возле тростников замерзшей в снегу.

Хепзиба, жена хозяина, и девочка схоронились в дымоходе и спаслись.

Замерзшее тело Бланш похоронили, когда наступила оттепель. Могилу на кладбище пришлось рыть киркой и заступом. Бланш прожила на этом свете меньше тридцати лет. Анона онемела от горя на долгие месяцы, не в силах говорить об этих ужасных вещах, и Хепзи не отпускала ее от себя, пока Нат и его слуги восстанавливали чуть не убившую их крышу. Присутствие Нони принесло в дом странную радость, и Господь благословил Хепзи – у нее родились пятеро сыновей: Сэмюэль, Джекоб, Рубен, Сайлас и Томас. Ферма наполнилась шумом и весельем. Но все же они помнили о том, что они лишь прах в глазах Господа, лишь листья на Его дереве.

Потом второй король Карл вернул себе отцовский трон и стал править страной; все стало так же, как прежде. А те, кто преуспел под властью Кромвеля, почувствовали холодный ветер перемен. Свечи, прежде спрятанные, теперь вновь украсили алтарь церкви Св. Освальда. Рождество снова стало веселым праздником. Деревенские жители радостно встретили возвращение плясунов и ряженых.

Хепзиба так и не смогла вернуться в храм с колокольней и вступила в братство Искателей (сикеров), которые молились в амбарах и жилищах. Вечной истине она предпочла более простую тропу. Нат был назначен констеблем за свою честность и порядочность, несмотря на новую веру своей супруги. Семья жила в довольстве, и Нони вместе со всеми. Хепзиба с радостью учила ее прясть и шить, девочка немного освоила грамоту, чтобы стать хорошей хозяйкой. Ее всегда можно было найти возле коров, собак и вообще – возле любых четвероногих. Она бегала наравне с братьями, будто мальчишка. Но пришло время, и она выросла такой красавицей, что семья решила отправить ее к дяде Нортону в Йорк, чтобы она росла как леди, а не девчонкой с фермы.

Хепзи отпускала ее от себя с болью в сердце, но ведь Нони была не ее дочь. Как она молилась, чтобы Бланш спокойно спала в своей могиле, зная, что Нони живет в ласке и довольстве. Но по округе ходили тревожные слухи о девочках, пропавших на холмах. В первую зиму после ее гибели овчар Акройд, спасший Нони, обручился с молодой вдовой, у которой была маленькая девочка. Она была с ним в полях, когда из пещеры выскочил бродячий пес и набросился на их собаку. Девочка пыталась ее отбить и за свою доброту получила такие укусы, что у нее началась лихорадка, которую не мог вылечить ни один аптекарь. Она кричала как зверь, попавший в капкан. Милостивый Господь забрал ее душу. Но с той поры о том бродячем псе не было слышно ничего, и Хепзи часто думала, не ярость ли Бланш была в тех укусах, отнявших жизнь у бедной девочки. Только мать знает, как вырвать сердце у другой матери.