Мэтью Квик - Прости меня, Леонард Пикок

– Всегда к твоим услугам, – отвечает она, и ее лицо светлеет, словно солнышко выглядывает из-за туч, ведь она не понимает, что ́ именно я хочу ей сказать.

В конце концов, она всего лишь школьный консультант-психолог. Она может объяснить, какое среднее количество баллов необходимо для поступления в Пенсильванский университет, но ожидать от нее большего – это уже слишком. Спасибо хоть за то, что я получил столько леденцов.

И уже перед тем, как отойти от меня, она, словно в подтверждение того факта, что мы здесь играем в игру – игру со своими правилами, – добавляет:

– Ты ведь точно зайдешь в мой кабинет перед восьмым уроком, да?

– Вы же знаете, – вру я.

В глубине души я надеюсь, что у нее в бумагах где-то отмечен мой день рождения, но ей приходится иметь дело с нереальным количеством детей, поэтому, даже если она случайно и забыла, я на нее не сержусь.

В начальной школе учителя никогда не забывали о дне твоего рождения, что было гораздо приятнее. Нас угощали кексами, шоколадными пирожными с орехами или хотя бы печеньем, и все пели так, что ты сразу чувствовал себя особенным и частью чего-то значительного, даже если в глубине души ты ненавидел своих одноклассников. У учителей начальной школы есть своя причина так поступать. И дело не только в том, что они хотели нас развлечь. Нет, это было действительно важно.

Интересно, в каком возрасте нормально забывать о чужих днях рождения? Когда нам становится не нужно, чтобы люди вокруг нас признавали тот факт, что мы стареем и каждый год приближает нас к могиле? А вот этого тебе никто не скажет. Словно каждый год тебя обязательно поздравляют с днем рождения, а тут – бац! – и ты не можешь вспомнить ни когда тебе в последний раз пели «С днем рожденья тебя», ни когда тебя вообще перестали поздравлять. Ведь, по идее, ты должен запоминать такие вещи, разве нет?

Но мне никак не удается назвать конкретный год. Он как-то сам собой выскользнул из моей памяти, а я даже этого и не заметил, что меня очень расстраивает.

Я смотрю, как миссис Шенахан идет по коридору. Она шагает легко и пружинисто, точно мои комплименты повысили ее самооценку и заставили почувствовать, что она не ошиблась с выбором карьеры [31].

А затем она уходит.

Привет, папочка!

Это твоя дочка С. Все так странно! Не понимаю, почему должна писать тебе это письмо, если ты только что ушел в море на лодке с дедулей, а Горацио, дельфин, как всегда, плывет рядом, чтобы составить вам компанию.

Мамочка говорит, что ты грустный, а еще она говорит, что мы писали тебе, когда ты был еще маленьким мальчиком, что я не совсем понимаю. Она заставляет меня выполнять кучу странных школьных заданий, так что, наверное, письмо просто одно из них. Ты говоришь, чтобы я слушалась мамочку, поэтому я так и делаю. Она помогает мне писать это письмо. Она утверждает, что я должна рассказать тебе то, что ты уже обо мне знаешь, – по-моему, жуткая глупость, но ничего не поделаешь.

Мой любимый цвет серый, как спина у дельфина.

Мое любимое созвездие – Кассиопея, потому что мне нравится произносить это слово.

Моя любимая еда – похлебка из злаков с беконом. (Ха-ха! Шучу!)

Моя любимая игра – «Кто здесь жил?». Мне нравится слушать твои рассказы о жизни в подводном городе, ты называешь его Филадельфией.

Однажды мы нашли квартиру в старом небоскребе, который ты назвал «Либерти-Плейс», и ты рассказал мне, будто некоторые люди жили высоко в небе, точно короли и королевы, глядя сверху вниз на всех этих людишек, живших у самой земли, но сейчас, чтобы жить на земле, надо быть по-настоящему богатым, и ты называешь это иронией судьбы.

Мы прошли по всему дому и нашли платья, явно доказывающие, что здесь жила королева. Платья были яркими и сверкающими. Их было так много! И ты сказал, будто дизайнером одного из них была твоя мама, что было приятно слышать, так как ты никогда не говоришь о своей маме.

А еще мы нашли в спальне коробку с золотыми украшениями. Ты разрешил мне оставить золото себе. И вообще, мы коллекционируем украшения, найденные в районе Аванпоста 37. Я храню их под кроватью в пластиковых пищевых контейнерах – просто забавы ради, хотя, если честно, я не понимаю, почему в прошлом люди так любили золото, ну разве что оно красиво блестит. Ты зовешь меня принцессой, и иногда мы надеваем на себя столько золота, сколько можем, и ты говоришь, что я ну точь-в-точь Джей-Зи, а потом начинаешь смеяться до упаду.