Джек Керуак - Ангелы Опустошения

Но хватит пока про Калифорнию – Позже у меня случились приключения там в Биг-Суре которые были по-настоящему кошмарны так кошмарны как бывает лишь когда становишься старше и твой последний момент вынуждает тебя проверять всё, обезумевать, только чтоб посмотреть как поступит Пустота – Достаточно сказать что когда со всеми нами в тот день Коди прощался он впервые в нашей жизни не смог говоря до свиданья посмотреть мне прямо в глаза а взглянул в сторону как бы уклончиво – Я не мог этого понять и до сих пор не понимаю – Я знал что-то неизбежно пойдет не так и оно оказалось еще как не так, его арестовали через несколько месяцев за хранение марихуаны и он два года выметал хлопок в Сан-Квентине [216]хоть случилось так что я знаю подлинную причину этого ужасного испытания в подлинном мире не потому что у него завалялось две сигареты в кармане (двое бородатых синеджинсовых битников в машине со словами «Что за спешка парень?» а Коди отвечает «Отвезите меня на станцию только быстро а не то я опоздаю на поезд») (его права отобраны за превышение) («а я дам вам немного дури за хлопоты») и они оказываются переодетыми фараонами – Подлинная причина, помимо того что он не взглянул мне в глаза, была в том, я однажды видел как он гонял свою дочь ремнем по всей комнате в карающей сцене с плачем и вот почему его Карма выпала на его долю таким образом – Око за Око, и Крошку за Крошку – Хоть за два года Коди суждено было возвеличиться больше чем когда бы то ни было как возможно до него это все доходит – Но и, согласно законам Ока-за-око, чего я сам-то заслуживаю?

Во как, всего лишь старого маленького земле трясения – Мемер и я едем «грейхаундом» всю дорогу обратно до Флориды всю ту же самую убогую дорогу, мебель за нами, и находим квартирку с верандой за домом за низкую плату и въезжаем – Солнце позднего дня безжалостно лупит по жестяной крыше веранды пока я принимаю по дюжине холодных ванн в день потея и умирая – И к тому же свирепею потому что мой бедный маленький племянник Малыш Лука все время ест мое «Пеканское Песочное Печенье» (поскольку Печенюшки причина одной из великих туманных ошибок моей жизни) поэтому я неистово-сумасшедший злой иду и на самом деле еду автобусом обратно в Мексику, в Браунсвилл, через границу в Матаморос, и вниз полтора дня до Мехико снова – Но по меньшей мере Мемер хорошо поскольку по крайней мере она лишь в двух кварталах от моей сестры и ей как бы нравится ее квартира с верандой поскольку там есть кухонный бар который она называет «Место Габи» – И все вы сердца что любят жизнь понимаете сейчас что любить значит любить – Хоть я потерян в невыразимых умственных сумраках Писца Душевных Историй 20-го Века снова едущего в Сумрак Мехико ни по какой особенно хорошей причине – Мне всегда хотелось написать книгу чтобы кого-то защитить потому что себя защищать трудно, это незащищаемое путешествие но может быть мне удастся опять увидеть старого Гэйнза – А его там вообще нет.

Ах вы пенковые печальные весело думающие джентльмены в лондонском тумане, и как эта напасть на вас обрушилась? – Виселица на рассвете для гадкого Мирового Судьи в Парике Страшного суда? – Я пошел по прежнему адресу отыскать Старого Быка, дырка у него в окне заделана, я взобрался по лестнице взглянуть на свою старую комнату-келью и дам-прачек – Молодая чистенькая испанка вселилась в мой дом и выбелила стены наново и сидела там посреди кружев беседуя с моей старой домохозяйкой у которой я спросил:

– Где Мистер Гэйнз? – И в своей немыслимой французской башке когда та сказала:

– Señor Gaines se murio.

Я услышал «Мистер Гэйнз усмертил себя» – Хотя она имела в виду что он просто умер после того как я уехал – Ужасно слышать из уст человеческих существ что их собрат-мученик в конце концов умер, пожрал время своим скоропалительным деяньем, пропахал пространство своею Дерзостью и Умер вопреки всем логически духовным предписаниям – Оторвался наверняка – Забрал это Тело Кровь-С-Молоком к Господу и даже не написал тебе и не сообщил – Даже краеугольный грек сказал это, «Señor Gahr-va se murio» – Он вымер сам – Он кто плакался мне и Ирвину и Саймону в последний день когда мы сбегали в Америку и в Мир а ради чего? – Поэтому никогда больше старый Смертельный Гэйнз не поездит в такси со мною в Никуда – И никогда не поучит меня снова искусствам Жить и Умирать —

Я еду в центр и снимаю дорогой номер в отеле чтоб компенсировать себе это – Но это зловещий Мраморный Отель – Теперь когда Гэйнза больше нет весь Мехико стал зловещим Мраморным Ульем – Как мы выдерживаем в этом бесконечном Мраке я никогда не узнаю – Люби, Страдай и Работай вот девиз моего семейства (Лебри де Кероак) но кажется страдаю я больше остальных – Старый Милашка Билл наверняка на Небесах, как бы то ни было – Единственное теперь это Куда Же Джек? – Назад во Флориду или в Нью-Йорк? – За дальнейшей пустотой? – Старый Мыслитель помыслил свою последнюю мысль – Я ложусь в постель в новом гостиничном номере и вскоре все равно засыпаю, что мне сделать чтоб вернуть Гэйнза к сомнительной привилегии жить? – В любом случае он как может пытается благословить меня но той ночью у Джины Лоллобриджиды рождается Будда и я слышу как комната скрипит, дверца шифоньера поскрипывает взад и вперед медленно, стены стонут, а вся кровать моя вздымается как я говорю «Где я, в море?» но соображаю что я не в море а в Мехико – Однако гостиничный номер качает как корабль – Это гигантское землетрясение раскачивает Мексику – Ну каково было умирать, старина? – Легко? – Я ору сам себе «Encore un autre petrain!» [217](будто в шторм на море) и прыгаю под кровать чтоб защитить себя от рушащихся потолков ежели таковые будут – Hurracan [218]подхлестывается чтобы шваркнуть по побережью Луизианы – Целый жилой дом через дорогу от почтамта на Калье-Обрегон падает убивая всех – Могилы щерятся под Лунными соснами – Всё кончено.