Гейл Форман - Куда она ушла

Собравшись и вытерев глаза, Ким рассказала, каким образом Мия заставила ее выбрать Брандейский университет.

– Ну, то есть я и правда хотела именно туда. Я столько времени прожила в гойском Орегоне, мечтая попасть в еврейский колледж. Но и Нью-Йоркский мне подходил, там и в самом городе евреев достаточно. Но Мия уперлась. Сказала, что не надо ее больше «нянчить». Именно так и выразилась. И что если я все же решу ехать в Нью-Йорк, у нее не останется сомнений, что мы с тобой спелись, чтобы не спускать с нее глаз. Угрожала, что перестанет со мной общаться. Я сказала, что не верю в это, но у Мии был такой взгляд, какого я никогда еще не видела. Я поняла, что она это всерьез. И послушалась. Ты представляешь, как мне пришлось постараться, чтобы вернуть себе место на столь позднем этапе? И оплату за обучение в Нью-Йорке я потеряла. Но это неважно, главное, что Мия обрадовалась, что в последние дни бывает не часто, – Ким печально улыбнулась. – Так что я не могу понять, отчего мне так хреново. Из-за чувства вины, наверное. Печальные последствия набожности, – и она снова расплакалась.

Вот это был довольно жирный намек. А на меня, наверное, в тот момент глухота напала.

Но разрыв, наступив, оказался тихим.

Мия улетела в Нью-Йорк. Я снова переехал в «Дом рока». Пошел доучиваться. Конца света не случилось. Первые пару недель мы с Мией писали друг другу километровые письма. Она рассказывала о Нью-Йорке, занятиях, музыке, колледже. Я – о встречах со звукозаписывающими компаниями. Лиз запланировала кучу концертов в районе Дня благодарения, предстояло много репетировать, особенно с учетом того, что я несколько месяцев не брался за гитару, но по настоянию Майка на первое место мы поставили деловую сторону вопроса, ездили в Сиэтл и Лос-Анджелес, встречались с представителями различных лейблов. Какие-то ребята из Нью-Йорка сами приезжали в Орегон на нас посмотреть. Я рассказывал Мие об их обещаниях, как все они говорили, что подточат нам звук и запустят нас в плеяду суперзвезд. Все мы старались держаться, но звездной пылью, которую нам пускали в глаза, мы все равно надышались.

Помимо этого мы ежедневно созванивались – перед тем, как Мия шла спать. Она сильно уставала, поэтому разговоры длились недолго; для нас это была лишь возможность услышать голос друг друга и сказать «я тебя люблю» в реальном времени.

Однажды вечером, когда шла уже третья неделя, я чуть задержался со звонком, потому что мы ужинали с представителями звукозаписывающей компании в ресторане «ЛеПижон» в Портленде, и все как-то затянулось. Когда автоответчик предложил мне оставить сообщение, я решил, что она уже легла спать.

Но на следующий день не пришло и письмо. Я отправил текстовое сообщение: «Извини, я задержался. Злишься?»

«Нет», – сразу же ответила Мия, и меня отпустило.

Но в тот же вечер я позвонил вовремя, и все равно сразу же включился автоответчик. На следующий день я получил короткое письмо, всего два предложения о том, что в оркестре много работы. Я поверил, что так все и было. Она же все же в Джулиарде, все непросто. А виолончель к вайфаю не подключается. К тому же Мия и без того репетировала по восемь часов в день.

Но потом я стал пытаться звонить в другое время, просыпался пораньше, чтобы поймать ее до занятий, набирал, когда она должна была ужинать. Но всегда включался автоответчик, и Мия не перезванивала. На эсэмэс тоже перестала отвечать. Письма еще приходили, но не каждый день, и на мои многочисленные и полные отчаяния вопросы типа «Почему не берешь трубку?», «Ты что, потеряла телефон?», «У тебя все нормально?» она отвечала расплывчато. Говорила, что занята.

Я решил навестить ее бабку с дедом. Я же буквально прожил у них пять месяцев, пока Мия восстанавливалась после аварии, и обещал заходить почаще, но слово не сдержал. Мне было трудно без нее находиться в их доме, который продувался насквозь всеми ветрами и был полон душераздирающих фотографий призраков – свадебный портрет Дэнни и Кэт, двенадцатилетняя Мия, читающая книжку брату у нее на коленях. Но поскольку Мия буквально перестала со мной общаться, мне хотелось как-то получить ответы на свои вопросы.

Когда я той осенью зашел к ним впервые, бабушка Мии прожужжала мне все уши своим садом, а потом и вовсе ушла в теплицу, оставив меня с дедом. Он заварил крепкий кофе. Мы практически не разговаривали, лишь слышалось потрескивание камина. Но он смотрел на меня такими печальными глазами, что у меня появилось необъяснимое желание сесть у его ног и положить голову ему на колени.