Элисон Уэйр - Плененная королева

Алиенора отдыхала в своей комнате, положив ноги на подушку и читая письма, когда постучала и вошла Петронилла, язык которой чуть заплетался, как это было почти все последние дни.

– Алиенора, я думаю, тебе нужно посмотреть маленького Вильгельма. У него час назад началась горячка, и няня немного волнуется.

Несмотря на усталость и тяжелый живот, Алиенора неуклюже поднялась, сердце ее наполнилось страхом. Дети часто умирали в младенчестве, и королева только вчера благодарила Господа за то, что Он благословил ее здоровыми мальчиками. Неужели она не заметила каких-то симптомов? В последний раз она видела Вильгельма после обеда. Тогда он выглядел вполне здоровым, съел все до последнего кусочка, как ей сказали. Может быть, няня зря волнуется? Алиенора взяла лучшую няньку, и если уж лучшая начала волноваться и даже вызвала хозяйку, хотя обычно сама справлялась с детскими недугами, то, значит, повод для беспокойства был.

Алиенора поспешила, насколько это позволяло ее состояние, вверх по винтовой лестнице башни в покои принцев, находившиеся на верхнем этаже, следом, пошатываясь, шла плачущая Петронилла. Алиенора вбежала в спальню мальчиков и обнаружила Вильгельма под теплыми одеялами. Он был в жару и обильно потел, у его кровати стояли две няньки, его и Генри, слуги детской. Все они расступились, пропуская Алиенору к кровати, и по выражению их лиц она увидела, что беспокойство оправдано. В дальнем углу стоял бастард Джеффри, и на его маленьком лице застыло выражение ужаса. Он успел полюбить своих единокровных братьев.

– Вильгельм, маленький, – прошептала Алиенора, опускаясь на колени и беря безжизненную ручку мальчика в свои.

Он никак не прореагировал. Горячка достигла пика, и мальчик был почти без сознания, он судорожно постанывал, не приходя в себя. Влажные от пота кудряшки разметались по подушке. Алиенора потрогала лоб сына. Он горел.

– Когда это случилось? – спросила она срывающимся от ужаса голосом.

– Час назад, леди, – ответила Алиса, нянька Вильгельма. В глазах ее стояли слезы отчаяния и страха. – Малыши быстро подхватывают болезнь, они как ветряные мельницы: то вверх, то вниз.

– Он такой горячий! – воскликнула Алиенора, проводя рукой по маленькому телу. Что она должна сделать, чтобы спасти своего ребенка? – Надо снять с него одеяла.

– Это опасно, – в ужасе нахмурилась Алиса. – Он простудится – и это убьет его.

– Тогда что нам делать? – Королева чуть ли не рыдала, прижимая свое дитя к груди и покачивая в руках. – Мой мальчик, мой маленький. Мамочка тебя просит, пожалуйста, поправляйся! – Она в отчаянии повернулась к слугам: – За докторами послали?

– Они все здесь, – дрожащим голосом сказала Петронилла. – И капеллан.

При упоминании капеллана Алиенору затрясло, и она еще сильнее прижала к себе горячее тельце Вильгельма. Его голова, влажная и взъерошенная, легла на ее плечо, глаза мальчика были закрыты. Каким образом болезнь могла так быстро сразить ее маленького, ее дорогого мальчика? Нет, это просто какой-то ночной кошмар: вот сейчас она проснется – и все будет хорошо.

Доктора собрались вокруг кровати. Они убрали одеяло и с мрачными лицами принялись разглядывать больного.

– У него разбалансированы телесные жидкости, миледи, – провозгласил один. – Мы можем попытаться пустить ему кровь, хотя, возможно, лучше дать ему хорошенько пропотеть и таким образом восстановить баланс.

– Я приготовлю лекарство из тмина, огурца и лакрицы, – сказал второй. – Они оказывают хорошее действие при горячке.

Вильгельма судорожно трясло. Алиенора снова потрогала его лоб – он горел. Она обшарила руками трясущееся маленькое тело, ощущая сухой жар. Мальчик горел и, казалось, больше не чувствовал близости матери. Королева внутренне молилась, отчаянно умоляя Бога, прося Его вернуть сына к жизни.

«Я обещаю что угодно, Господи, – клялась она, – что Ты скажешь, только пусть он будет здоров».

И в это мгновение тельце Вильгельма напряглось, его конечности окоченели. Голова дернулась назад, а ноги начали судорожно биться. Кожа словно лишилась крови и приобрела синюшный оттенок.

– Господи боже, сделайте что-нибудь! – в ужасе вскричала Алиенора, обращаясь к докторам.

– Это горячка, миледи, – беспомощно, со слезами в глазах сказали они ей. – Она достигла кризиса. Мы можем только ждать, когда он пройдет. Теперь лорд Вильгельм в руках Господа.

Ужасающее дерганье прекратилось почти так же неожиданно, как началось. Тело Вильгельма обмякло, и теперь он лежал спокойно, дышал неглубоко.