Стэн Барстоу - Джоби

Утреннюю проповедь читал некий мистер Фезерстон, о котором тетя Дэзи неизменно отзывалась с похвалой. Он был до того мал росточком, что, когда взошел на кафедру, на виду осталось не так уж много: сверкающая круглая лысина да пористый нос картошкой, из которого выбивался наружу целый лес кучерявых седых волос. Хилость телосложения мистер Фезерстон возмещал напором красноречия и убежденностью в правоте того, что изрекал. Тему для своей проповеди он избрал крайне злободневную. Он отрицал как необходимость войны, так и ее неизбежность. Войны, полагал он, не будет, хотя имеются у нас в стране такие, кто опрометчивостью своих речей и поступков делает все, чтобы ее спровоцировать. В основу проповеди он положил цитату из Евангелия от Матфея, глава 15, стих 8 и 9: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими». Говорил он, как не преминула отметить тетя Дэзи, не по бумажке (что являлось в ее глазах свидетельством неоспоримых достоинств проповедника) — перед ним лежала только Библия — и разглагольствовал целый час, а Джоби тем временем томился, ерзая на жестком, отполированном богомольными задами сиденье, отгороженный по одну сторону сосредоточенным, немигающим взглядом тети Дэзи, по другую — бессмысленным от скуки взором Моны, и в сотый раз принимался разглядывать то собственные руки, то чисто вымытые розовые колени, то пылинки, пляшущие на солнечных дорожках, то светозарную лысину мистера Фезерстона, подпрыгивающую над краем кафедры в такт вдохновенным словам, чья мощь то и дело исторгала из глоток паствы, не шибко сдержанной в проявлении своих чувств, дружные вопли: «Аллилуйя!», «Слава тебе, боже, слава тебе!»

Не обошлось без досадной помехи: какой-то слабонервной старушке в задних рядах сделалось дурно — и ее пришлось вынести на свежий воздух, что сопровождалось топотом и шарканьем ног, стуком о задеваемые предметы, а остальная часть прихожан делала вид, будто ничего не слышит. Мистер Фезерстон, однако, сумел удержаться на высоте положения: мимоходом выразив сочувствие «нашей бедной сестре», он с удвоенным, Джоби даже сказал бы — чрезмерным, жаром вернулся к прерванной проповеди. Чрезмерным, потому что почел за благо ухлопать еще минут пятнадцать на краткое повторение того, что было сказано вначале, — с тем, по всей видимости, чтобы предотвратить возможность сбоя или срыва во время победного шествия к финалу.

Шествие завершилось полным триумфом и в соответствующей обстановке, без всяких сомнений, вызвало бы продолжительные аплодисменты. За неимением оной дело ограничилось тем, что немногие счастливцы, лично знакомые с мистером Фезерстоном, — в том числе тетя Дэзи — задержались после проповеди и принесли ему свои поздравления. Тете Дэзи мистер Фезерстон пожал руку и сказал, что рад ее видеть. Мону он наградил слабой улыбкой, а Джоби погладил по голове и спросил, не состоит ли он в Лиге юных евангелистов. Услышав, что не состоит, мистер Фезерстон извлек из портфеля пачку печатных брошюрок, в которых, по его словам, про нее все рассказано. Пролистав их впоследствии, Джоби обнаружил, что там содержатся главным образом длинные списки вопросов и, чтобы ответить на них, нужно читать Новый завет. Если послать ответы в штаб Лиги в Лондоне, тебе за это вышлют Новый завет в роскошном издании карманного формата, с цветными иллюстрациями и значок, удостоверяющий, что ты — член Лиги, обязуешься выполнять ее правила и содействовать достижению ее целей. Человеку, который обожает читать и состоять членом обществ и организаций (Джоби основал на своем веку не одно тайное общество), такое предложение не может не прийтись по душе — жаль только, не удалось употребить с пользой время, отвечая на вопросы, пока мистер Фезерстон читал проповедь.

К обеду пришел отец, но, поскольку тетя Дэзи по воскресеньям проводила утренние часы не у плиты, а а церкви, всем пришлось довольствоваться холодными остатками вчерашнего мяса с вареной картошкой и цветной капустой. За стол сели вчетвером. У дяди Теда на воскресенье выпал рабочий день, что при его роде занятий бывало неизбежно, хоть и противоречило убеждениям тети Дэзи. Джоби надеялся, что тетка вчера вечером в достаточной мере спустила пары и сочтет излишним докладывать отцу о его проступке. Однако он не учел, сколь сильно в ней чувство долга и стремление при всяком удобном случае напоминать людям, как она себя обременяет, оказывая им услуги. Подавая на стол, она сообщила Уэстону о вчерашнем происшествии.